Елена Мольченко: «Наша свадьба с Фатюшиным была для Гундаревой ударом»

Вся свита Гундаревой ехала к ней на продолжение банкета. Вдруг Наташа обернулась и, увидев меня, подошла. Возмущенно потрясая руками перед моим лицом, она процедила сквозь зубы: «Как ты мне на-до-е-ла! Как я тебя ненавижу!»

Вся моя жизнь состояла из аномальных явлений и катаклизмов, полных страстей.

Начну с того, что в ГИТИС я поступила «благодаря» авантюрно-криминальной истории. Летние каникулы я традиционно проводила у бабушки на Украине. Там на танцплощадке с первого взгляда влюбилась в приезжего мальчика Володю. Буквально на следующий день мы разъехались: он в Москву, я в Минск. И полетели письма с клятвами в вечной любви. Нас, как Ромео и Джульетту, тщетно пытались образумить родители. Потом я поступила в минский театральный институт, и моя школьная любовь постепенно сошла на нет.

К концу первого курса кто-то бросил клич: «Надо ехать в Москву!», и наша студенческая компания отправилась завоевывать столичные вузы. Мы с подружкой Ларисой Борушко дошли до последнего тура в ГИТИСе. До экзамена оставалось три дня, но тут случилось непредвиденное...

Идем с Ларисой к Тверскому бульвару, вдруг возле здания ТАСС останавливается «Волга», из нее выскакивают два молодых человека, один из которых — мой «Ромео». Они заламывают мне руки и силой заталкивают в машину. Отъезжая, машут из окна и весело кричат оторопевшей Лариске: «Мафия бессмертна!» И тут начинается «Кавказская пленница»: «Или я ее веду в ЗАГС, либо она меня ведет к прокурору!» Я сижу под замком в комнате Володиной квартиры. Он уговаривает выйти за него замуж — я отказываюсь, он приносит еду — я все выбрасываю в окно. Вдруг Володя заявляется в выходном костюме, явно с чужого плеча, и объявляет, что мы женимся и сейчас едем заказывать зал в ресторане гостиницы «Россия». А у меня завтра третий тур в ГИТИСе...

Помню, идем мы по Красной площади и я в истерике начинаю высказывать все, что думаю об этой идиотской свадьбе. И вдруг получаю сильный удар по почкам. Очнулась уже в отделении милиции № 5. Капитан Калинин, который вел протокол, рассказал, что «жених» сбил меня с ног и начал душить прямо напротив мавзолея. Я гляжу на себя в зеркало и прихожу в ужас: на шее синие следы от пальцев... Ночь я провела в отделении милиции. Утром подружка замотала мне шею зимним шарфом, одолжила свою шерстяную юбку (и это летом!), и я поплелась на экзамен в ГИТИС — не спала, спина болит, горло тоже...