Актерская профессия нестабильна. Как и большинство актеров, я страдал от отсутствия ролей... Пока...
Актерская профессия нестабильна. Как и большинство актеров, я страдал от отсутствия ролей... Пока не понял одну простую истину: делай что должен, и будь что будет. Только после этого все встало на свои места и разложилось по полочкам: твоя роль обязательно найдет тебя, никуда не денется! Судьба приведет...
—Так судьба привела меня в сериал «Угрюм-река». В 2019 году я был утвержден на одну из ролей в совершенно другом проекте. В тот знаменательный для меня день ехал из Подмосковья на примерку костюма. Когда вышел из метро, понял, что не рассчитал время и до встречи у меня есть еще пара часов, а на автобусной остановке куча народу. Торопиться некуда — так что решил зайти выпить кофе и прогуляться, и только потом отправился на место. Запрыгнул в нужный автобус, плюхаюсь в кресло и вижу напротив знакомое лицо — Наталью Горину, художника по гриму. Мы точно пересекались до этого на каких-то съемках, кстати, так и не вспомнили на каких. Она у меня уточнила:
— Вы же актер?
Я ответил:
— Ну... да.
В этот момент она поворачивается к своей соседке и настоятельно советует:
— Возьми у него номер телефона!
Соседкой оказалась Ксения — помощник кастинг-директора. Они рассказали, что сейчас идет подготовительный период к съемкам «Угрюм-реки» и проводятся кастинги, в том числе на роль Ибрагима. Я не удержался и пошутил, с акцентом сказал:
— Эээ... Угрум-рэка?! Нэ вопрос!
Мы посмеялись и распрощались, каждый отправился по своим делам. Но буквально через час мне перезвонила Тина Туманишвили — кастинг-директор, за это время она успела посмотреть мое портфолио в социальных сетях и сказала: «У нас для вас есть предложение — пройти пробы на роль Ибрагима. Я отправлю вам сцену. Подготовьтесь и приезжайте». Я приехал на «Мосфильм», где меня встретили режиссер Юрий Мороз и продюсер Денис Евстигнеев. Тут же записали пару дублей и отправили их на Первый канал. Я еще не успел выйти из киностудии, как раздался звонок: «Поздравляем, Константин Эрнст утвердил вас на роль».
— Юрий, это же одна из центральных ролей проекта. И я так понимаю, самая яркая в вашей карьере?
— Это подарок судьбы! Огромная удача русскому человеку сыграть черкеса! Видимо потому, что у меня музыкальный слух, с акцентом проблем не было. И потом, я родился и вырос в Ростовской области, а это Северо-Кавказский регион: Кавказский военный округ и Северо-Кавказская железная дорога. Я не раз в своей жизни встречался с представителями разных народов Северного Кавказа, в том числе с черкесами: мы вместе учились, служили, а мой названый брат, с которым мы дружим с 1990 года, со времен армейской службы, карачаевец.
Фильм «Угрюм-река» 1968 года я впервые увидел еще в детстве. Помню, родители были против, поэтому закрывали комнату и отправляли меня спать. А я, признаюсь, подсматривал. Было ужасно интересно, чем закончится эта захватывающая история. Так как читать начал рано — в четыре года бабушка научила, книгу я прочитал в юности. Но, конечно, не представлял, что когда-нибудь жизнь преподнесет мне такой подарок. Почти семь месяцев шли съемки, и это было потрясающее время в компании с замечательными людьми. Не без приключений!
Во-первых, за время работы в картине я похудел килограммов на двадцать. Этому способствовали и режим, и физические нагрузки. Были сцены, в которых мой герой то на себе, то на волокуше тащит Прошку, и по горам, и по скалам, и по реке. А это не один дубль, да и Саша Горбатов далеко не пушинка, парень-то под два метра ростом! Так что я успел неплохо подсушиться. В сериале это не сильно бросается в глаза, но костюмеры заметили. Да и я сам уже на экране увидел разницу: постройнел, помолодел! Правда в первый месяц я еще и поседел, но это не связано со съемками. Просто пришло мое время. В первых сериях гримерам пришлось подкрашивать бороду, а в финальных добавлять седины для симметрии.
Съемки проходили в Ивановской, Костромской, Владимирской, Свердловской областях, в Белоруссии, Москве и Подмосковье. Везде побывали по два раза — летом и зимой. Интересно было безумно. Мы и горели, и тонули по сценарию и без него, так что адреналина хватало. Когда снимали сцену на реке, у нас застряла лодка в пороге. Я сидел на носу, позади меня были привязаны кожаные вьюки, то есть когда течение захлестнуло лодку, оказался как бы в заводи. А Саша Горбатов и Николай Стоцкий находились ближе к корме. Только слышу за спиной: «Плывем!» Поворачиваюсь — а ребят нет. Течение было бурным, их просто смыло. Каскадеры тут же среагировали, бросились в воду, всех выловили и спасли. Когда снимали сцены пожара, главной задачей было удержать лошадей — они боятся огня. Кстати, я лошадник, и для меня самые ценные и любимые работы — это те, в которых есть возможность ездить верхом, люблю это дело с детства.
Я вырос на хуторе в Ростовской области, да и дед работал табунщиком. Еще в школу не ходил, а уже знал, как запрягать и седлать лошадей. Но даже моего опыта порой бывает недостаточно. В сериале есть эпизод, где Ибрагим получает от Прошки письмо с призывом ехать на Угрюм-реку. Снимали в Белоруссии. Раннее утро. Я пустил лошадь сначала в галоп, потом перешел на рысь. Естественно, сцена очень эмоциональная — Ибрагим подъезжает, спрыгивает с коня: «Прошка, как письмо твое получил, сразу к тебе поскакал... Тайга лублю! Свобода лублю!» В этот момент слышу голос Юрия Мороза: «Юра, коня лови, коня!» Обычно животные, которые принимают участие в фильмах, дрессированные — их где поставил, там они и стоят. Но это, видимо, был не тот случай. Как только я отвернулся от лошади, она постояла пару секунд и ускакала в противоположную от съемочной группы сторону. Минут сорок ее ловили по территории музея деревянного зодчества. Тут отчасти моя вина была, не стоило повод бросать. Но в любых сложных ситуациях выручает чувство юмора — тем и живем.
Конечно, когда заканчивается работа в большом проекте, становится грустно. Пока ты работаешь, несколько месяцев живешь в очень активном графике: готовишься, учишься, тренируешься. Такой темп заставляет чувствовать себя востребованным, а когда все заканчивается, наступает «маленькая смерть». Но съемочный процесс — это половина дела, после съемок идет монтаж, цветокоррекция, озвучание. С коллегами связь не терял, поддерживал. Был слух, что наш сериал выйдет летом, потом «точно» в конце октября, а потом уж «совсем точно» в конце ноября...
— Откуда у мальчика, выросшего в селе Ростовской области, вдруг появились актерские амбиции?
— Нет, я вырос не в селе, а на хуторе. При царе-батюшке население у нас было больше пяти тысяч человек, а уже в моем советском детстве полторы тысячи. В каждом дворе — свое большое хозяйство: куры, козы, коровы, лошади, свиньи...
Я учился в обычной восьмилетней школе, другой не было. Ну а потом нужно было идти либо в интернат, либо в ПТУ. В школе у нас был свой театральный кружок, я участвовал во всех постановках и выступлениях. Например в роли Деда Мороза дебютировал в семь лет! Потом у нас появился свой вокально-инструментальный ансамбль, где я с двенадцати лет стучал на барабанах, затем освоил гитару. В семье отец играл на гармони, дед на балалайке, и я научился. Но профессионального музыкального образования у меня нет, более того — я нот не знаю. Ну вот родился такой мальчик, ненормальный по степным меркам.
У меня же еще в детстве была необычная внешность — кельтский тип: белокожий, рыжий, конопатый, толстенький, еще и очки прописали, но я отказывался их носить. Никогда не загорал, только сгорал, кожа облезала — потом опять белый. Прихожу на пляж, там мальчишки все как чугунки загорелые, на меня смотрят, смеются. Так что первые пятнадцать минут дрался, чтобы не дразнились, а потом уже играли.
Родители были не против моих увлечений, за что им огромное спасибо. Папа Владимир Петрович по образованию был бухгалтером, работал завхозом в колхозе, управляющим, скотником. Мама Нина Евгеньевна — педагог, работала в детском саду. Они всегда поддерживали детей, нас три брата. Например захотел средний брат кроликов — смастерили ему клетки. Главное, чтобы сыновья развивались! Хотя отец был не очень доволен моими артистическими стремлениями. Помню наш с ним первый взрослый разговор:
— Кем хочешь быть?
— Актером.
— Убью! Будешь ветврачом!
Поэтому я отправился в Новочеркасск и окончил сельскохозяйственный техникум с красным дипломом. Но это не значит, что я забыл о творчестве. Во время обучения играл в музыкальной группе «Рифф». В любом случае, наказ отца я выполнил и очень этому рад. Актерская профессия не самая надежная, поэтому важно иметь дополнительную опору, чтобы в случае неудачи не пропасть. Собрался идти в актеры — получи дополнительное образование, не помешает.
— Но навыки, которые пригодились в актерской профессии, вы все-таки получили не в техникуме.
— И в техникуме тоже, а так, по большому счету, жизнь всему научила. Верховую езду, вождение автомобиля, трактора, мотоцикла — все еще в юности освоил. После учебы отслужил в армии. Начинал снайпером, довелось освоить все виды стрелкового оружия, которые были в подразделении. У нас, кстати, было не принято косить от армии. Например у младшего брата было признано плоскостопие — негоден. Он все равно добился, чтобы призвали. После армии я еще несколько лет отработал ветеринарным врачом, так что свое актерское образование начал получать ближе к тридцати годам. Но и работая, продолжал выступать с песнями под гитару. Часто приглашали во Дворец культуры, там же у нас был Образцовый детский театр «Родничок».
В начале девяностых сельское хозяйство развалилось, я остался без работы. А у меня уже была семья, маленькая дочь. Как раз тогда меня пригласили во Дворец культуры: сначала преподавателем игры на гитаре, параллельно работал заведующим постановочной частью в театре — занимался декорациями, участвовал в спектаклях. Через полгода уже стал замдиректора Дворца культуры по творчеству. Весь накопленный и невостребованный творческий потенциал наконец нашел выход и применение. Но спустя несколько лет, в 2001 году, в связи со сложными жизненными обстоятельствами мне пришлось уехать в Москву. Семью нужно было кормить, а возможностей с каждым годом становилось все меньше и меньше.
— Здесь были знакомые? Кто-то ждал?
— Нет, я просто вышел из поезда и отправился искать работу. Для начала устроился в общежитие на «Речном вокзале». Тогда не думал ни о кино, ни о театре. Мне необходимо было форсировать события, быстрее собрать деньги и обеспечить семью. Не сразу, но нашел интересную работу — продавцом-консультантом в мебельном магазине, необходимо было пройти обучение. Когда очень надо, ты все переборешь, освоишь и сделаешь. Конструкции дивана для меня были не проблемой, сам могу любую мебель смастерить, а вот порядка двухсот видов тканей для мужчины изучить было непросто. Пришлось постараться. Другие ребята сдавали экзамены только через месяц, а я уже через две недели был направлен в магазин. График два дня через два. Зарплата двенадцать тысяч плюс процент от продаж. По скромным подсчетам в конце месяца должен был заработать тридцать тысяч рублей. В 2001 году это были хорошие деньги. Я же новичок, стараюсь! К тому времени за общежитие задолжал, но там вошли в положение и согласились подождать до зарплаты. У меня уже губа до пола, хожу спотыкаюсь и в уме распределяю свои доходы. Наступает день икс, все получают зарплату в конвертах, а меня все не вызывают. Я иду к руководству, спрашиваю, где моя зарплата. Те отвечают: «А вам что, не сказали, что вы как стажер первый месяц работаете бесплатно, второй — получаете пятьдесят процентов? А потом по усмотрению начальства с вами подпишут договор...» Позже я узнал, что на третий месяц практически никто не оставался. Развод такой был — бесплатная рабочая сила, которая очень старается... Кстати, это была известная фабрика мебели.
Из общежития меня выселили, к тому времени я задолжал уже за два месяца, поэтому в залог забрали некоторые документы и вещи. А это был декабрь, мороз жуткий. Ходил по Москве, искал какие-то подработки. Иногда помогал грузчикам, чтобы хоть на хлеб заработать, но это случалось нечасто. Там свои «грузчики» всегда под рукой, сквозь очередь бомжей сложно пробиться. С жильем было еще сложнее, ночевать пришлось в подъездах, на подоконниках верхних этажей. Это были дома в районе Олимпийского проспекта. При этом я старался не терять человеческий вид. Успел взять из общежития зубную пасту, щетку и бритвенный станок. По помойкам, конечно, не лазил, но было дело — голодал. А чем лучше всего перебивать голод? Табаком. Я не выглядел бомжом, напротив, смотрелся очень даже прилично, подходил к прохожим и говорил: «Простите, я тут курить бросил, но еще не могу удержаться. Так хочется покурить! Угостите сигаретой». Курильщик своему собрату в такой ситуации никогда не откажет. Как-то неделю ничего не ел, но сдаться просто не имел права. Я, признаюсь, очень упрямый человек — Овен, и если раньше природная упертость мне мешала, то в данной ситуации помогла. В общем, курс молодого москвича я прошел!
Однажды в районе, где находились мои «апартаменты», на глаза попалось объявление о том, что в компанию требуется Дед Мороз. Прихожу в небольшой офис, там меня встретили парень с девушкой. Оказались земляками, из Волгодонска. В общем, я идеально подошел на роль Деда Мороза по всем параметрам: есть опыт, сам пишу сценарии. Ребята спросили, что произошло, а узнав мою историю, предложили жить у них. Эта пара, Лена и Костя, меня спасли. Приютили, дали работу. Я смог забрать вещи и документы из общежития. Знаю, что ребята давно уехали из Москвы, но где сейчас находятся — мне неизвестно. В соцсетях найти их не смог. Дай бог, чтобы у них все было хорошо.
Потом я еще много профессий перепробовал. Работал в охране, в антитеррористическом патруле, был строителем-монтажником. Выкарабкался. Первое время снимал угол у бабушки, туда приходил принять душ и переночевать. Потом комнату снял, позже квартиру. Но где бы ни трудился, никогда не забывал о том, что я актер. После того как дела поправились, начал искать объявления, ходить на кастинги, принимал участие в любых проектах, в том числе документальных. Так я вернулся на свою стезю и начал потихоньку сниматься. Даже самые незначительные роли стали для меня большим тренингом, я набирался опыта. Кстати, меня ни разу не взяли в массовку. Частое заблуждение актеров массовых сцен: нас заметят, нас пригласят... Никто нас не заметит и никуда не пригласит! К сожалению, в этом мире каждый сам за себя.
Однажды я попал на съемки программы «Розыгрыш» Валдиса Пельша. Разыгрывали какого-то молодого певца. Участвовали профессиональные театральные актеры и молодежь, играющая студентов казачьего колледжа имени Василия Ивановича Чапаева. Думаю, все в курсе, что Чапаев не был казаком. Когда шла подготовка, я вдруг что-то громко рявкнул командирским голосом. Все обернулись, и режиссер предложил мне роль есаула. За двадцать минут выучил четыре листа текста. Парня разыграли, застращали, он посмеялся, но вот согласие на эфир подписывать отказался — опять я нигде не проявился. Потом был эпизод в сериале «Глухарь», после которого я был уверен, что вот теперь точно заметят... Но увы, снова все прошло мимо.
— Когда ситуация начала меняться?
— В 2015 году у меня появилась первая большая роль. Съемки длились шесть месяцев в Ростовской области — на Верхнем Дону, в станице Вешенской и в Цимлянске, а там сто километров до мамы. В выходные садился в маршрутку и домой. Представляете, приехал в Москву, четырнадцать лет скитался и тут снялся на родине в картине «Гроздья винограда»! Я называю это актерским чудом.Кстати, тогда я еще был без бороды. Она появилась у меня в том же году, и новый образ помог карьере. Я участвовал в музыкальных спектаклях Детского радио, играл Илью Муромца. Однажды меня пригласили на «Мосфильм», я привез фотографии для кастинга в каком-то проекте. Здесь произошло очередное актерское чудо. Отдал фотографии и пошел прогуляться. Гуляя по «Мосфильму», увидел на одном из кабинетов надпись «Последний богатырь», а это что-то очень близкое для меня после роли Ильи Муромца. Там молоденькая девушка прилипла ухом к двери и подслушивает. Я попытался узнать, что происходит:
— Там пробы?
— Да, но только по приглашению.
Через минуту оттуда буквально выпархивает актриса. Я заглянул в открытую дверь, смотрю — какие-то барышни, оказалось, это кастинг-директор и ее помощница. Не растерялся:
— Вам богатырь последний нужен?
Те оборачиваются:
— А вот вас мы как раз и ждали.
Когда уже записали пробы, я понял, что ждали вовсе не меня, просто перепутали с другим актером. Забегая вперед, скажу, что вины моей в том не было. Тот актер, которого они ждали, все-таки получил роль, правда пешего стражника, а в картину нужен был человек, умеющий ездить верхом. Так начались съемки в «Последнем богатыре». Небольшая, но очень для меня значимая роль стражника. Работали много, но бо?льшая часть — восемьдесят процентов — в фильм, конечно, не вошла. Например сцену погони за избушкой на курьих ножках снимали восемь часов и со штатива, и с рельсов, и с коптера. Но в фильм вошел кадр, где стражники скачут в расфокусе и перед ними падает сова. За это время я понял, как же мне надоела борода! Помню, посетовал на то режиссеру сказки Дмитрию Дьяченко. Он сказал: «Даже не думай убирать!» Когда съемки закончились, подумал, что вот сейчас точно сбрею. Но тут мне позвонили и пригласили на роль в сериал «Отель Элеон», с бородой! Нужно было сыграть водителя мальчишки-мажора.
Моя творческая жизнь разделилась на два периода: первый — армейско-ментовско-бандитский, а с появлением бороды — сказочно-исторический. Борода — кормилица! Потом были уже и другие эпизоды, и значительные роли. Например в короткометражке «Дети Бога». Это первый российский фильм о войне в Сирии. Снимали под Новороссийском и в Кабардинке. Еще оказалось, что Таманский полуостров очень напоминает Сирию. Фильм даже получил специальный приз Гильдии кинорежиссеров России и высокую оценку на X Московском международном телефестивале «Профессия — журналист». Таких небольших ролей в моей актерской копилке достаточно много. На киносайтах пишут двадцать — тридцать, а на самом деле их уже больше шестидесяти. К своему стыду, первые работы я даже не фиксировал. Все думал, что это пока опыт, а вот сейчас начнутся настоящие крупные роли... Конечно, было немало рекламы, причем очень высокого уровня. Наверняка многие помнят рекламный ролик «Папа едет домой» одного мясоперерабатывающего комбината. Снимали в степях Казахстана в стиле «Безумного Макса». Там пригодились мои навыки водителя. Машины-монстры собирали из множества частей самых разных транспортных средств: грузовиков, автобусов, комбайнов, уазиков. Каждый костюм — уникальный шедевр, художники покреативили. Если присмотреться, вы увидите медали к столетию со дня рождения Ленина, нашивки различных войск или наколки на обуви. А в конце 2018 года меня пригласили сниматься в рекламе сотового оператора Королевства Бахрейн. Им нужен был эдакий дикий русский. Из-за бороды был уверен, что ограничен в своем амплуа. А в итоге диапазон ролей увеличился от витязей и священников до террористов. Дважды я играл батюшку — в сериалах «Склифосовский» и «Морозова-2». Еще бояр, богатырей, есть даже Иван Грозный, правда не в фильме. Это было превью хоккейных матчей. Там же я появился в образе шерифа с Дикого Запада. Были и роли викингов, в первый раз для тизера перед трансляцией сериала «Викинги».
— В этом году «Угрюм-река» не единственная ваша большая премьера?
— Да. В марте состоялся премьерный показ картины «Ополченочка». Это первый фильм о войне на Донбассе. Проект был снят еще в 2018 году, но так как это тяжелый и сложный фильм, подготовка к премьере длилась довольно долго. Спасибо Евгению Александровичу Примакову за поддержку, все получилось. И это очередное актерское чудо. Я играю роль командира казачьего полка Владимира Серебряного. Изначально у меня было всего девять съемочных дней. Отработал первые пять, уехал в Москву, а через две недели меня вновь вызвали. Дописали сценарий, и мой гвардии полковник вырос до одного из главных персонажей. Пришлось остаться на несколько месяцев. Интересно, что у каждого нашего героя есть прототип, у моего их было два. С обоими я познакомился. Съемки «Ополченочки» проходили в Луганске, в Стаханове в полутора километрах от линии боевых действий, и самое яркое впечатление, конечно, оставил ночной обстрел. Я многое прошел в жизни, многое увидел, но война — это действительно страшно! Тем не менее группу обезопасили. У нас снимались настоящие военные из реального казачьего полка. Они же были и нашими телохранителями. К сожалению, не все из них дождались премьеры. В картине не было произведено ни одного холостого выстрела, все оружие боевое.
— Кроме того что вы артист, вы еще музыкант и поэт. Кстати, как пишете музыку, не зная нот?
— Пробовать себя на поэтическом поприще я начал, как и многие, еще в юности, а получаться стало уже после тридцати. Стихи писал в сложные периоды жизни, чтобы не сойти с ума, а вот сочинять песни начал гораздо раньше. В 1998 году стал дипломантом фестиваля патриотической песни «Гвоздики Отечества» в Ростове-на-Дону, а на фестивале авторской песни «Струны души» в станице Романовская в 1999-м получил Гран-при. Сейчас записываю альбом, в основном пою под гитару, но некоторые песни требуют аранжировки. Там есть и патриотические композиции, и романсы. Все сочинения связаны с какими-то событиями в моей жизни. По поводу музыки и отсутствия нотной грамоты хочу сказать, что я все-таки «слухач», и когда мелодия появляется в голове, просто ее напеваю. Кстати, самая яркая музыка, как и стихи, рождается ночью или во сне. Я вскакивал, напевал мелодию на диктофон, а прослушивал уже утром. Признаюсь, днем некоторые мелодии звучат не так гениально, как казалось ночью. Плюс самообразование, кое-что я, безусловно, знаю. Первый мой сборник стихов «Донская чаша» выпущен совместно с актрисой Театра на Таганке Полиной Нечитайло после съемок в картине «Гроздья винограда».
— Нелегкий путь у вас к большим ролям. Никогда не было желания отказаться от актерской карьеры?
— Конечно! Особенно когда ролей не было. Хотелось все бросить и вернуться на родину. Казалось, все — край, надоело! Но приезжаю я домой, а там глубинка, природа, никакой связи — кайф! Неделю родных навещаешь, с семьей время проводишь. И в какой-то момент накатывает тоска: в Москву хочу — работать, зарабатывать! За двадцать лет привык к этому ритму. Я в тонусе и всегда готов пробовать что-то новое, сниматься. Хотя родной хутор, конечно, навсегда останется домом. Родина! И там семья: мама, доченька Олечка, прекрасный зять-инженер. У Оли все хорошо, она работает бухгалтером и уже сама мама двух девочек, моих замечательных внученек Настеньки и Яночки.
Свежие комментарии