Эстонского варианта русской поговорки «Бьет — значит любит» нет, а сами драчуны есть. В целом же мужчины, распускающие руки, везде одинаковы — обязательно все перевернут так, будто ты сама его спровоцировала и во всем виновата.
— Не знаю, как ответить на вопрос, о каком избраннике мечтала... Наверное, я странный человек, но совершенно не помню, чтобы вообще о чем-то мечтала.
Кажется, и некогда было просто — все время занималась. Сначала общеобразовательная школа с единственным в неделю выходным, в понедельник после школы бежала на фортепиано, во вторник — на сольфеджио, в среду — снова фортепиано, потом начала играть в настольный теннис, а это еще два дня в неделю. Я постоянно куда-то спешила и что-то делала. Появился школьный ансамбль, выступали. После девятого класса подрабатывала в ЗАГСе — играла Мендельсона каждые пятницу-субботу.Подрядилась за скромный гонорар в один рубль за регистрацию. Однажды был день свадебного бума — сочетаться браком решили целых пятнадцать пар. «Мама, мама! — закричала с порога. — Я заработала целых пятнадцать рублей!» (В те времена зарплата в сто двадцать рублей в месяц считалась очень хорошей.) Мои родители — люди простые, мама работала в кожгалантерейном магазине, а отец водителем на автобазе. Конечно, таких денег за день они отродясь не видели. И мама даже строго спросила, честный ли это заработок. Она вообще довольно долго не верила, что музыкой можно зарабатывать. Наверное до тех пор, пока не увидела на моем концерте полный зал. Но даже тогда помню мамино удивление: «И что, все эти люди пришли послушать, как ты поешь?»
В Эстонии живет довольно музыкальный народ, и то, что кто-то поет, — не из ряда вон явление. Родители мои пели в хоре. Прадед был дирижером. Папа играл на аккордеоне. Я пела, сколько себя помню. Мои первые вокальные опыты осуществлялись в туалете. Многие в душе поют, а я именно в туалете — очень мне нравилась там акустика. Родители посмеивались, конечно, но ничего, не одергивали. Тут я с ними совершенно солидарна: если душа просит песни — надо петь!
Нас с братом отдали в музыкальную школу по классу фортепиано. Потом была школьная самодеятельность, Мати играл в ансамбле, и меня туда взяли сначала на клавишные, потом как вокалистку. В институте снова пела в ансамбле, а после сразу были конкурс и филармония. В общем, и обдумать толком ничего не успевала, не то что помечтать на тему: что было бы, если... И мне нравился такой темп жизни! Впоследствии я ведь не мечтала о том, что построю дом. Я его просто построила. Это нормальное проявление эстонского характера.
Свежие комментарии