Рина Гришина: «В Голливуде, как и в Москве, все складывается случайно»

«Так же, как и в Москве, в Голливуде трудно что-то организовать специально, чаще все происходит...

«Так же, как и в Москве, в Голливуде трудно что-то организовать специально, чаще все происходит случайно. Но это же кайф! Еще год назад у меня не было в планах быть директором фестиваля и снимать короткий метр в Лос?

Анджелесе как продюсер, я себя видела просто актрисой. И вдруг все это со мной случилось!» — говорит звезда сериала «Полицейский с Рублевки» Рина Гришина.

Шесть лет назад, когда я только переехала из Санкт-Петербурга в Москву, в новогодние недели я работала Снегу­рочкой в торговом центре, расположенном на Но­вом Арбате — как раз напротив здания кинотеатра «Октябрь», где проходят все самые громкие кинопремьеры. Никакой работы, кроме озвучки, особо не приносящей денег, не было, на роли меня еще не утверждали, вот и пришлось взять такую подработку. Хотя по характеру я, конечно, вовсе не Снегурочка, покладистая внучка Деда Мороза. (Смеется.) 

Начальство игрового отдела, где располагалось мое «рабочее место», было недовольно, если я играла с детьми в настольный теннис или футбол, например. Говорили, что Снегурочка должна быть милой девочкой. А я уже тогда знала, что никому и ничего не должна, кроме себя. Себе же я каждое утро, проходя мимо кинотеатра на работу в торговый центр, обе­щала: «Ничего, пройдет немного времени, и я буду стоять на сцене, представляя свой новый фильм». Так и произошло! В конце декабря я в составе съемочной группы представляла в «Октябре» полнометражный фильм «Полицейский с Рублевки. Новогодний беспредел», который сейчас показывают в кинотеатрах. А на ТНТ идут сезоны сериала «Полицейский с Руб­левки». Круто же!

— Еще как круто! Рина, как вам удалось так запрограммировать себя на успех? Ведь бывает, что даже круг­лосуточной упорной работы недостаточно, чтобы сдвинуть ситуацию с мертвой точки.

— Проблема в том, что люди не позволяют себе мечтать. Бывает, мы думаем: вот было бы здорово сделать то-то. И сами же себя останавливаем: да такого не может быть! А знаете, может! Те недели, когда я работала Снегурочкой, были для меня настоящим кошмаром, я не хотела повторения, уж лучше снова пойти работать уборщицей, как однажды в студенческие годы. Но я позволила себе мечтать, начала кропотливую работу над собой. И все — по крайней мере, очень многое — получилось!

— Звучит как новогодняя сказка — за­гадал желание, очень сильно захотел, и оно сбывается! Вы, кстати, делаете заказы Вселенной под бой курантов?

— Желания я обязательно загадываю, но не совсем традиционным образом. Раньше я, как положено, писала их на бумажке, сжигала, кидала в бокал с шампанским и выпивала этот коктейль под бой курантов. А в последние годы я особо не праздную, поэтому я просто записываю все, что хочу загадать, все свои планы, в папке «Заметки» в телефоне. Потом весь год туда не заглядываю, а накануне следующего Нового года открываю заметку и удивляюсь, что почти все получилось и сбылось.

— Рина, у вас с возрастом, когда мы постоянно находимся в какой-то гонке, в делах, не появляется ощущения, что Новый год стал случаться как будто чаще?

— Нет, такого ощущения не появляется. Наверное, потому, что год был очень длинный, наполненный. В моей жизни появился «Полицейский...», еще несколько очень интересных проектов, о которых пока рано говорить. Кроме того, я основала международный фестиваль короткометражных фильмов Moscow Shorts, а недавно сама снимала кино в Америке. В общем, расслабляться было некогда, да я и не умею. И желания поставить новогоднюю елку и запустить фейерверк, честно говоря, у меня давно не возникает. Понимаю же, такой сказки, как в детстве, все равно никогда уже не будет. Мама всегда устраивала для нас с сестрой невероятные праздники, придумывала разные конкурсы, сюрпризы, шила символичные подарки. А папа одевался Дедом Морозом, и мы долго не догадывались, что это он к нам приходит. Фантазия наших родителей на Новый год не знала границ. Сейчас все скучнее, что ли: можно пойти и все купить — любые украшения и угощения, ничего не делая своими руками.

— Так как же вы провели новогоднюю ночь сейчас?

— С Алексом (румынский режиссер Алекс Настою. — Прим. ред.) — это мой друг, он же мой самый лучший бизнес-партнер на свете. Мы живем на два дома — я в Москве, он в Трансильвании. И Новый год — уже второй раз — мы тихо, по-семейному провели у Алекса, выключив телефоны. А в целом о переезде кого-то к кому-то вопрос не возникает, я не могу пока это себе позволить, у меня здесь работа, а вот вылазки туда — это всегда с удовольствием. Трансильвания, конечно, сказочное место! Там очень спокойно, красивая, загадочная природа. Вот, например, приезжаешь в лес, а там кругом мох и туман — я думала, так бывает только в фильмах. Помните, в триллере «Другие» есть такая сцена, когда героиня входит в туман, который создают специальным киношным дымом. Это реально страшно, такая, знаете, трансильванская сказка, когда кажется, что сейчас из-за угла выйдет вампир. Все это очень вдохновляет, теперь мне осталось еще посетить замок Дракулы, что я и собираюсь сделать.

— Рина, а как вам с Алексом удается быть и близкими людьми, и деловыми партнерами? Такое под силу далеко не каждой паре.

— Наверное, это потому, что мы действительно очень крутая команда. Даже если бы мы не были вместе, мы бы все равно прекрасно вместе работали. А наши отношения эту работу только дополняют.

— А вам не тяжело так много времени жить в разлуке?

— Такое ощущение, что с Алексом я стала мудрее. Я даже не ожидала от себя, что мне будет настолько легко в отношениях с человеком, с которым приходится так часто расставаться. Но когда мы встречаемся — словно и не было никаких разлук. Мы спокойно можем провести два дня дома, каждый за своим компьютером, молчим и работаем.

— Вы как-то сказали: «Никакие обручальные кольца не дороже спокойствия в семье». Замуж по-прежнему не торопитесь?

— Ой, мне кажется, современный мир так устроен, что это совсем не обязательно. Я выросла в семье, где всегда была большая свобода выбора, наверное, поэтому я не придаю штампам никакого значения. Если людям хорошо друг с другом, если они любят друг друга, у них крепкие отношения, то не важно, будут у них кольца или нет. А если людям плохо вместе и у них плохие отношения, то кольца не исправят ситуацию. Вот если рождается ребенок — это другое дело, важно оформить брак, чтобы у малыша было два родителя. А пока у нас и так все хорошо. Я просто не вижу смысла сейчас в этом.

— Ну а если когда-то возникнет необходимость оформить брак, вы просто распишетесь, не будете устраивать свадьбу?

— Конечно, я думаю, так и будет. Как у меня и в прошлый раз было. (Смеется.) Правда, расписавшись с первым мужем, мы не закатили вечеринку просто потому, что были студентами и не имели на это денег. Но даже сейчас, когда уже можно было бы позволить себе торжество, я не стану. Вообще не люблю эти сборища, когда приходит куча народу и через полчаса все напиваются, просто не вижу смысла в этом. Вот в чем, скажите, заключается удовольствие жениха и невесты? Это же столько нервотрепки, столько времени нужно потратить на подготовку, чтобы потом через полчаса все твои друзья напились? (Смеется.)Мне кажется, если у нас с Алексом что-то такое, регистрационное, произойдет, мы уедем куда-нибудь очень далеко. Конечно, с выключенными телефонами.

— Он хорошо говорит по-русски?

— Нет, он вообще не говорит по-русски, мы разговариваем по-английски. Да и у меня нет желания учить румынские слова.

— Интересно, как будут говорить потом ваши дети?

— Будем воспитывать сразу на трех языках! (Смеется.) Вообще, конечно, то, что мы сейчас общаемся на английском, — это не просто удобно, но еще и прекрасная языковая практика.

— Вы совсем недавно вернулись из Лос-Анджелеса. Причем там вы работали. Расскажите, что это было.

— Поскольку отдыхать я не умею, то, даже если запланирую поездку как отпуск — тем более в Лос-Анджелес, это все равно будет поездка по работе. Очень люблю этот город. Сначала прилетела четыре года назад с друзьями, сразу же влюбилась, мне было очень комфортно. И захотелось еще раз съез­дить в Лос-Анджелес, но не просто как турист, потому что это уже не интересно. Одно дело — ехать в Италию путешествовать на недельку, а другое дело — в Америку. Я в этом городе уже все посмотрела. 

Так что я поехала туда учиться в Академию Ли Страсберга — на месяц, это был уникальный опыт. Страсбергская система — одна из трех основных в Голливуде. По ней училась, например, Мэрилин Монро. В третий раз ездила еще на месяц учить английский, что тоже никак не было связано с работой. И после этого я себе сказала, что теперь приеду в Лос-Анджелес, чтобы уже начать делать что-то связанное с кино. В общем, сейчас я ездила снимать свой короткий метр с американской компанией. Это моя первая короткометражка, и о чем она, я пока не расскажу.

— Вы выступили в качестве режиссера?

— Нет, как продюсер и конечно же как актриса. Не знаю пока, что из этого выйдет, не хочу ставить какие-то слишком высокие цели, но в качестве продюсера я себя попробовала, чему очень рада. Режиссером и сценаристом был все тот же прекрасный Алекс Настою — как я уже говорила, мой замечательный партнер. Мы с ним наработали много хороших контактов. Например, совершенно случайно я познакомилась с одним крутым фотографом Аланом, который делал фотосессии для Анджелины Джоли и Шарлиз Терон. Вот теперь сделал и для меня.

— В Голливуде действительно вот так запросто можно познакомиться с нужными людьми?

— Так же, как и в Москве. Как раз специально это все трудно организовать, чаще все происходит случайно. Конечно, маловероятно, что ты пойдешь по улице и вдруг тебя встретит Вуди Аллен и скажет: «Девушка, вы мне нравитесь, я хочу вас снять в кино». Но какие-то люди сами притягиваются в твою жизнь, и я даже не знаю, как это происходит. Но это же кайф! Еще год назад у меня не было в планах быть директором фестиваля и снимать короткий метр в Лос-Анджелесе как продюсер, я себя видела просто актрисой. И вдруг все это со мной случилось! Просто в какой-то момент я поняла, что не хочу всю жизнь быть зависимой от режиссеров и продюсеров, я хочу делать свое дело. Мне очень нравится самой решать и самой планировать свою жизнь. Есть проект, нет проекта — это не должно тормозить мое профессиональное развитие, я не должна сидеть и чего-то ждать.

— До выхода третьего и четвертого сезонов сериала «Полицейский с Рублевки» и полнометражной версии у вас, согласитесь, был совсем другой уровень популярности и другие возможности. Имеет ли смысл вместо того, чтобы развивать актерский успех, который к вам наконец пришел, стремиться так быстро оказаться по другую сторону камеры?

— Но я же не собираюсь уходить из актерской профессии! Мне 31 год, и я считаю, что это нормальный возраст для того, чтобы начать заниматься своим делом. Вот почему, например, я не пошла после института в театр, как все мои однокурсники, которые сразу же побежали на сцену? Потому что я не люблю зависеть от людей. Допустим, чем отличается киноиндустрия в Голливуде от индустрии в России? Не только тем, что у них обал­денные фильмы, а у нас уровень начинает подтягиваться только сейчас. У нас круто поднялась планка в смысле операторской работы, монтажа и так далее, но режиссерски и актерски далеко не всегда мы дотягиваем до коллег из Америки. И это объясняется не только творческими причинами. Вот у них, например, есть профсоюз и у многих процентные контракты. Если бы я сейчас снялась в «Полицейском...» в Штатах, заключив предварительно договор на проценты с показов, то благодаря безумным рейтингам и показам я бы могла не сниматься еще долгое время и спокойно себе жить. А мне бы шли проценты с каждого повтора по телевизору. Вот такого у нас в стране нет. Поэтому многие наши любимые советские актеры, которые сейчас уже пожилые и в основном в кино не снимаются, живут, так скажем, не очень хорошо. А могли бы.

— Рина, многие русские актеры, которые хоть ненадолго попадают в Голливуд, смело заявляют, что мечтают получить «Оскар». Вы себе такую задачу ставите?

— Не знаю… Когда русский актер желает получить «Оскар», ничего при этом не делая, это странно. Если вдруг когда-нибудь случайно я начну сниматься в потрясающих голливудских проектах, в одном за другим, тогда, мне кажется, я смогу себе поставить такую цель — добиться признания академиков и знаменитой статуэтки. А сейчас я не очень понимаю, с чего вдруг я должна хотеть «Оскар»: я не снимаюсь в Америке, а за роль в русском фильме премию не дают. Нет такой номинации — приз лучшему актеру иностранного фильма. (Смеется.)

— Ладно, пока и без «Оскара» все идет неплохо. На вашу героиню Алису Рыбкину, к которой поклонники сериала так настороженно отнеслись в третьем сезоне, теперь вдруг обрушилась народная любовь.

— Да, раньше реагировали по-разному, но я очень радовалась, что никто не оставался равнодушным и Рыбкина вызвала большой резонанс. Сейчас зритель понял, какая Алиса крутая! Мне, конечно, приятно. Я рада, что на сторону моей героини встало больше зрителей. И вообще, в любом случае мне очень нравится наш сценарий, наша история, моя роль. Но как там дальше станут развиваться события, будет ли продолжение, я не знаю, да и никто пока не знает.

— А хотелось бы?

— Я с радостью еще побыла бы Рыбкиной, мне не хватило. Большин­ство актеров сериала были задействованы с первого сезона, а я с третьего, поэтому, конечно, хочется еще и еще! Но если продолжения не будет, что ж поделать…

— Отвечая на вопросы про Рыб­кину, вы часто ее защищаете. Речь о том, что она пришла в отдел, «построила» взрослых мужиков-полицейских, но не потому, что она такая отчаянная и решительная, а потому, что хороший специалист. Приходится сталкиваться с таким в жизни? Ведь вы сейчас большой руководитель.

— На самом деле да. Я ведь выгляжу моложе своих лет — из-за типажа и невысокого роста. Бывает, что люди на переговорах думают, что мне годика 23 и я только окончила институт или вообще студентка. А когда я в качестве директора фестиваля выхожу на сцену и говорю «Здравствуйте…», мне иногда кажется, что зрители смотрят и думают: «Господи, девочка...» В общем, я к этому привыкла: очень многие люди до того, как меня по-настоящему узнают, со мной чуть ли не сюсюкают: «Да ты наше солнышко!» Я нормально к этому отношусь, понимаю, что и почему, тут я не могу ничего переломить, да, у меня такая внешность. Но внутри я намного сильнее, и, главное, это знаю я сама. Очень спасают актерские навыки. Перед важными встречами я всегда репетирую роль бизнес­вумен. Но главным образом поступками приходится доказывать, что я серьезный человек.

Благодарим Караоке-бар «Синематограф»  за помощь в организации съемки