«Ночью накануне фестивального показа в Венеции Петр ножницами вырезал портивший его дебютный фильм «Верность» идеологический эпизод. Фактически это было преступление. А на следующий день он по секрету рассказал обо всем Марлену Хуциеву. Тот тоже бросился в монтажную. Вырезанные куски «Заставы Ильича» они с Петром утопили в венецианском канале...»
«Я завидный жених, у меня машина, квартира», — заявил мне Петр, когда на второй день знакомства стал звать замуж. Ну, машина-то у него действительно была роскошная — «Москвич», точно такой же, на каком в «Оттепели» у нашего сына Валеры разъезжал главный герой. А вот квартира... Из обстановки там преобладали пустые бутылки, явно оставшиеся после гулянок. Весь пол был ими заставлен! Когда я, потрясенная, обвела этот ужас глазами, Тодоровский расхохотался: «А бутылки мы с тобой сдавать будем! Да ты не волнуйся, у меня есть один сценарий... «Верность» называется. Вот сниму по нему фильм — и мы разбогатеем». Что не разбогатеем — это почему-то стало понятно сразу. Но я согласилась выйти за Петра замуж. По любви...
И у Тодоровского, и у меня это был не первый брак. Прежде он был женат на красавице актрисе Надежде Чередниченко. И у меня был, хотя и недолго, муж — студент института инженеров морского флота. После развода я не слишком горевала. Танцевала в джазовом ансамбле, за мной ухаживал самый известный в Одессе композитор Шура Красотов. Молодой, красивый, богатый. Помню, он приводил меня к своей маме, и та кормила нас какими-то необыкновенными сырниками, которые я до сих пор не могу забыть… И вот как-то раз на репетиции Шура опустился передо мной на одно колено, чтобы помочь мне надеть ботики. И в этот момент в зал по какому-то делу зашел Тодоровский. И заревновал: как же, такая девушка, и не его... Но завоевать меня Петру оказалось несложно. Стоило ему достать гитару и заиграть — и Шура Красотов был раз и навсегда отставлен.
Свежие комментарии