«Выходя из кабинета, Товстоногов сказал: «Сигареты мне больше не понадобятся». Сейчас это мистически трактуется, как будто он знал о своем уходе... Георгий Александрович сел за руль, довел машину до моста, остановился у светофора, и ему стало плохо. Вызвали «скорую». Она констатировала смерть. Спустя какое-то время его сестра рассказывала, что когда-то цыганка нагадала Гоге, что он уйдет из жизни за рулем автомобиля.
А он не поверил: «Я же такой хороший водитель…» — вспоминает Алиса Фрейндлих.Сеанс был один. Во всяком случае — с моим участием. Я в эти авантюры никогда ни до, ни после не ввязывалась, потому что знала — грех. Но в тот раз подружки мне предложили, и я сама не понимаю, как согласилась. Мы впятером или вшестером сидели у меня дома в гостиной за круглым столом, который и сейчас стоит на том же месте. И вот мы пустили по кругу блюдечко и вызвали дух Товстоногова, который сказал нам: «Я далеко не ушел, я постоянно в девятом ряду зрительного зала». Мы задавали еще вопросы, например, я спросила: «Что меня ждет теперь в театре?» Ответ был такой: «Вам надо играть комедию». Не знаю почему, но я ее потом действительно играла. Возможно, так вышло бы и без всякого оккультизма... Но что интересно: на следующий день после спиритического сеанса я пришла в театр, и на глаза мне попался режиссерский столик, который после Товстоногова никто не трогал. Я подумала: вот и доказательство, что все это — ерунда. Столик в седьмом ряду, а не в девятом. Я поделилась этим с Ирой Шимбаревич, помощницей Товстоногова. А она говорит: «Но ведь перед первым рядом раньше стояли еще два литерных» (особые ряды, помеченные не цифрой, а буквой.
— Прим. ред.). Действительно, такая у нас была прежде конфигурация театра. Значит, по факту ряд — девятый… Но, повторяю, как бы то ни было — это грех. И я была наказана. Скоро заболела очень тяжело: экссудативный плеврит непонятного происхождения. Врачи подозревали онкологию, меня в Германию отправили на обследование...
Свежие комментарии