Обидно сознавать, что ты никогда уже не встретишься с очень интересным тебе человеком, неповторимым, единственным в своем роде. Он жил с тобой в одно время, ходил по тем же улицам, в двух шагах от твоего дома ставил спектакли, переворачивавшие сознание, после которых часами спорили о том, «что хотел сказать художник».
Эта фраза, засевшая в голове еще с уроков литературы, на самом деле очень правильная. Больше всего люблю в театре смотреть хорошо знакомые пьесы, которые читала, видела их постановки на разных сценах. Мне неинтересен (или почти неинтересен) сюжет. Вот есть в МХТ модный спектакль «Номер 13D», народ ломится на круговерть вокруг трупа в шкафу, где у постановщика все идет в ход — и обнаженная жирная грудь актера, и необъятные формы актрисы. А билеты-то до пятнадцати тысяч доходят… Вопрос «что хотел сказать художник?» — в данном случае новый руководитель «Табакерки» Владимир Машков — здесь в принципе не возникает. Да ничего не хотел. В зале народ с кресел сползает от хохота? Билетов не достать? И хорошо. Но это так — реплика в сторону.
А написать хотела я о совсем другом режиссере — Петре Фоменко. Вот чьи постановки интересно было разгадывать, где одна деталь, мизансцена, интонация совершенно меняли привычный смысл произведения.
Мы упустили возможность поговорить с самим Петром Наумовичем, но надеемся, что рассказ его жены и верного соратника Майи Тупиковой-Фоменко в июньском номере «Каравана историй» сделает понятнее и ближе личность одного из самых интересных режиссеров нашего театра.
Свежие комментарии