Валентина Талызина: «Раневская меня поначалу невзлюбила, и это была пытка!»

«Эльдар Рязанов повел нас с Юрой Никулиным в актерский отдел «Мосфильма». В предбаннике с нами все отрепетировал: «Значит, режиссура такая: Талызина посередине, мы с Юрой по бокам, входим, падаем на колени, лоб в пол, и все молча!» Вошли, упали, а в кабинете начальник актерского отдела Адольф Гуревич разговаривает по телефону, в нашу сторону даже не смотрит.

Мы замерли и ждем. Гуревич поговорил, повесил трубку и наконец повернулся к нам: «Идите, я все понял!» — рассказывает Валентина Талызина.

В Театр имени Моссовета я поступила сразу после окончания ГИТИСА в 1958 году. Из всех выпускников туда отобрали двоих — меня и Вадима Бероева. Вадика у нас на курсе называли Графом, все девчонки были в него влюблены, и я, конечно, тоже. Но Вадик выбрал Эллу Бруновскую, которая училась на курс старше, и они были фантастически красивой парой. С их внуком Егором Бероевым мы несколько лет назад вместе снимались в фильме «Рейдер», он очень похож на своего деда, и это «графство» тоже в нем есть.

В Театре Моссовета Вадику Бероеву моментально дали главную роль, а меня поставили на эпизодическую, играть комсомолку. Наша режиссерша Инна Александровна Данкман сказала обо мне: «К нам пришла девочка некрасивая и непородистая, обыкновенная социальная героиня, правда, с дивным голосом и очень профессиональная». И с тех пор роли комсомолок и дальше сыпались на меня как из рога изобилия, долго еще только их я и играла.

В те времена в Театре Моссовета блистали Любовь Орлова, Ростислав Плятт, Вера Марецкая. А через несколько лет к нам вернулась из Театра Пушкина Фаина Раневская — что-то ее там не устраивало.

Кстати, из «Моссовета» до этого она ушла из-за ссоры с художественным руководителем Юрием Александровичем Завадским, которого она на репетиции ударила по голове веером, прямо по лысине. Темперамент у Раневской был бешеный, она в любую минуту могла вспыхнуть как спичка, многим от нее доставалось. Она и меня поначалу невзлюбила, и это была пытка! 

А нашего режиссера Ирину Анисимову-Вульф как-то на репетиции вообще довела до нервного срыва. При том что Ирина Сергеевна Раневской человек не чужой: ее мать, Павла Леонтьевна Вульф, была учительницей Фаины Ге­ор­гиевны, самым близким и дорогим человеком на свете. А сына Ирины Сергеевны — Алешу — Раневская считала своим внуком. Это он ее в пятилетнем возрасте прозвал Фуфой, а потом Фаину Георгиевну так называли в театре. Но раздражение, которое у нее время от времени вызывали все мы, не могло сравниться с чувствами, которые Раневская испытывала к Завадскому!