В один прекрасный момент зрители федеральных каналов увидели на своих экранах любимых телеведущих...
В один прекрасный момент зрители федеральных каналов увидели на своих экранах любимых телеведущих не в привычных интерьерах новостных студий, а в домашней обстановке.
Но на собственных дачах и в квартирах «удаленщиков» подстерегало множество неожиданных проблем...Ведущая телеканала «Россия 24» Вера Красова говорит, что до карантина мало кто ожидал, что информационный эфир можно вести вот так запросто, из дома. «А оказалось, можно. Конечно, многое зависит от тех, кто работает в аппаратной, непосредственно на канале. Самостоятельно мы, ведущие, не справились бы. Первые дни на удаленке мы налаживали связь, тестировали процесс, и потом уже четко понимали, что и как делать. Когда от руководства поступило указание работать из дома, мы с семьей переехали на дачу.
Главной проблемой оказались перебои с электричеством. Моменты, когда пропадал свет, а соответственно и интернет, заставляли серьезно понервничать и меня, и коллег. Однажды у нас случилась буря и отключили электричество. Звоню на работу, говорю: «Так и так, у меня нет связи». В таких случаях мы друг друга заменяли. Один раз за меня провела эфир коллега, Екатерина. В другой раз кого-то подменяла я. Такое случалось два или три раза. Многие коллеги рассказывали, что им мешали работать дети. Мне в этом смысле повезло. Моя семья четко поняла: с часу до пяти нельзя шуметь, бегать, прыгать, спрашивать: «Мама, как сделать это упражнение?» Я уходила «на работу» в комнату, где мы оборудовали студию. Огромную помощь мне оказал мой супруг. Он отсматривал эфир, выстраивал кадр, выставлял свет. Уверена, мы еще долго будем вспоминать это время как нечто особенное. Теперь уже часть ведущих, в том числе я, вернулись в студию. Это было очень волнующе — оказаться в привычной колее. Да тот же грим! Как бы ни набили руку за все это время, но мы в любом случае не можем делать макияж так профессионально, как гримеры. В общем, возвращаемся к прежней жизни, а с периодом самоизоляции, считаю, справились на пятерку».
Яна Чурикова: «Евровидение» отменили, но не до конца»
«Я самоизолировалась в конце марта, офис MTV Russia «ушел» одним из первых в индустрии, и мы радостно наладили производство контента от наших ведущих на удаленке, — рассказывает Яна. — При этом меня периодически звали на какие-то съемки в качестве гостя, чему я удивлялась. Все-таки самоизоляция. Но коллег можно понять: в конце концов, людям, которые остались дома, нужно что-то показывать. 16 мая должен был состояться финал «Евровидения» в Роттердаме. Как мы знаем, конкурс в этом году отменили. Тем не менее Европейский вещательный союз подсластил пилюлю для всех еврофанов — концерт «Европа зажигает свет», где все артисты на удаленке записали свои видеопослания. И это тоже надо было как-то комментировать в прямом эфире. Наладить процесс удаленно оказалось довольно сложно, это головоломка с синхронным звуком эфирного качества из разных мест. Поэтому решено было собрать нас на комментаторской позиции в спортивной дирекции, но немножко ее переоборудовать согласно нормам противовирусной безопасности. При входе в «Останкино» нам всем измеряли температуру. А в студии висел огромный плакат «Без масок не входить», что всеми соблюдалось. Как только я зашла внутрь, сама лично протерла все дезинфицирующими средствами, хотя надо мной по-доброму посмеялись и сказали, что уже двадцать раз все обработали. Нас рассадили с коллегой на положенные полтора-два метра — все это было очень необычно. Вот такой мы получили новый опыт! На качестве эфира, к слову, это никак не сказалось».
Тимур Еремеев: «Следы от масок приходилось замазывать»
«Что такое масочный режим, я запомню надолго, — уверен Тимур. — Вся наша команда программы «На самом деле» не сразу сориентировалась в новых условиях, но со временем привыкли. В какой-то момент стали выходить в эфир не только в новом формате, но и под другим названием: «У нас все дома». Но по-прежнему были вынуждены закрывать лицо до того, как появимся в кадре. В масках мы находились на совещаниях, в редакторской, в аппаратной. А перед тем, как я заходил в студию, где было чудовищно жарко (кондиционеры и вентиляторы выключали из-за их шума), гримерам приходилось серьезно поработать с моим лицом. Они затушевывали следы, которые маски оставляли на лице. Все это со стороны выглядело то ли как массаж, то ли как будто мне натирают щеки румянами. Да много что оказалось непривычным! Например, закрыли два кафе на территории павильона, где мы снимаем программу. Еду теперь или приносим с собой, или заказываем доставку».
Дмитрий Борисов: «Котам разрешается заходить в кадр»
«Когда мы стали снимать «Пусть говорят» без зрителей в студии, вот тогда стало понятно: всe изменилось, — говорит Дмитрий. — Сначала было непривычно, но со временем адаптировались. Привыкли и к мерам безопасности: на входе у нас обеззараживающий тоннель — как в фантастических фильмах. Сначала подходишь к одному устройству, которое измеряет температуру, потом к другому, где обрабатываются антисептиком руки, затем тебя обдают специальным паром. И уже когда загорается зеленая лампочка, можешь идти дальше. Тесты на коронавирус сдают и абсолютно все гости, и сотрудники — регулярно. В результате у нас не было ни одного случая, чтобы кто-то пришел в студию и перезаражал других. В самое пиковое время общались с героями по видеосвязи. Запомнился, например, эфир первого после выздоровления интервью Надежды Бабкиной. Она еще никуда не выходила из дома, всю программу я разговаривал, по сути, с монитором. Через какое-то время с большой радостью увиделся с ней в студии, но это позже, когда благодарили всех врачей. Личное общение все-таки ничем полноценно не заменить. И это, кстати, хорошо известно нашим редакционным котам. В съемочном павильоне «Пусть говорят» живет целая их семья, и кошкам разрешено входить в студию даже во время эфира — так что периодически кто-нибудь из них появляется в кадре. Между собой шутим, что пока на трибунах нет зрителей, кошки греют места».
Дмитрий Щугорев: «Теперь у нас на кухне нет стола»
«Вскоре после объявления режима самоизоляции мы, честно говоря, очень уютно закрылись дома, в Подмосковье, — вспоминает ведущий телеканала «Россия 24». — У нас в семье маленький ребенок — на тот момент ему не было и полугода. Хотя, честно говоря, из дома мне все равно пришлось выезжать. Я, в том числе, веду на «России 24» программу «Городские технологии», и эта работа требовала регулярных поездок в Москву. Например, чтобы снять репортаж о стройке больницы в Вороновском, конечно, надо было ехать на место. В других случаях я так же, как коллеги с телеканала, работал из дома. Это потребовало определенных действий. Например, пришлось вынести с кухни стол. Я оборудовал его под рабочее место. Жена жаловалась: «Как так, теперь на кухне нет стола». Но ничего: есть столешница, за ней тоже можно удобно расположиться. А ребенок все равно пока маленький, ему сидеть рано. После, когда мы уже переехали за город, карантин и вовсе перестали ощущать. Гуляешь себе на свежем воздухе, работаешь. Те, у кого была возможность в период самоизоляции сбежать из города, конечно, пережили это время гораздо легче. В доме я организовал себе домашнюю «аппаратную». Реанимировал старый смартфон, поставил его на треногу — чем не камера. Вопрос с освещением решил тоже довольно просто: снял с торшера верхний абажур, вот тебе и самопальная студия!»
Елена Малышева: «Немногие были готовы приходить в студию»
«Во время периода самоизоляции в программу «Жить здорово!» зрителей мы не приглашали, — рассказывает телеведущая. — В зале сидели студенты и медики, которые участвовали в написании сценариев программ. В съемках почти не были заняты звезды, считаные единицы. Те, кто устал от карантина и сам был готов прийти: конечно, с соблюдением всех предписанных санитарных норм.
Одним из новшеств нашей передачи в период пандемии стал специальный объемный манекен Германа Шаевича Гандельмана (кардиолог и кардиохирург), у которого вместо головы был экран. Он по видеосвязи отвечал на вопросы о влиянии коронавируса на сердечно-сосудистую систему. Кроме того, мы проводили телемосты с другими медиками, которые, конечно, очень нам помогали».
Светлана Зейналова: «Я повидала много красивых торсов!»
Ведущая Первого канала признается, что столько раз, сколько она мыла руки за это время, не мыла их даже в детстве. «Сначала мы на «Добром утре» недоверчиво шарахались друг от друга, сидели на расстоянии, а потом все-таки стали интуитивно сближаться, как бы невзначай. В один прекрасный день мы с Тимуром Соловьевым, моим соведущим, взялись за руки и отправились сдавать анализы в центр, услуги которого любезно предоставила Елена Малышева. Справедливости ради надо сказать, что в первое время к нам приходили врачи-вирусологи, и они не очень-то боялись инфекции, относились философски. А гости выходили в эфир по видеосвязи, и тут нас, конечно, ждало много сюрпризов. Иногда приходилось говорить: «Товарищ народный артист, не могли бы вы убрать с заднего плана груду тарелок?» Однажды мы поздравляли в эфире с днем рождения Александра Панкратова-Черного. За несколько минут до эфира я выхожу с ним на связь и вижу, что ему, пожилому человеку, не очень-то комфортно. Рядом сидит его жена и помогает, командует: «Сядь ровнее». А мне надо потянуть время, смотрю, у него на стене висит шпага. Говорю: «Это шпага или сабля?» — «Да у меня вообще дома много холодного оружия. Убрать из кадра или оставить?» — «Оставьте, конечно!» Записывали эфир с Сергеем Никоненко: у него гостил внук и никак не хотел участвовать в съемке. В последний момент он вдруг выбежал в кадр и сел на кровать. Передали внуку привет! (Смеется.) Интересно было общаться с Дашей Мельниковой. Она рано утром вышла на улицу и беседовала с нами, сидя на лавочке. Я сказала: «Мельникова, сейчас все подумают, что тебя выгнали из дома!» А она отвечает: «Понимаешь, у меня дома муж, двое детей, и у нас все-таки не пентхаус трехсотметровый, а обычная квартира. Поэтому лучше поговорить тут на лавочке, пока бабушки воздухом не вышли подышать». Многие наши артисты, когда ты им звонишь с проверочным вызовом за полчаса до эфира, нажимают в телефоне кнопку видеосвязи и появляются перед тобой в трусах. И ты говоришь: «Простите, пожалуйста, а вы так и будете в трусах или что-нибудь наденете? Давайте как-то принарядимся, а то мало ли что. Я вас прошу, не надо меня так волновать с утра, оденьтесь». Так что я видела много торсов знаменитых красавцев! Хотя и сама «молодец». Моя 11-летняя дочка Саша, как и все школьники, занималась дистанционно. И однажды я, забыв, что «всем все видно», во время разговора с преподавателем по скайпу села сзади дочки и начала подсказывать. На что получила реплику учителя: «Во-первых, вас видно, а во-вторых, вы подсказываете неправильно, так что давайте-ка отсюда уползайте!» Так и живем!»
Мария Гладких: «На меня ругались гримеры!»
Как только ввели режим самоизоляции и ведущие «России 24» перешли на вещание из дома, Мария с коллегой поспорили: как долго это продлится? «Он думал, что эксперимент — на один день, я ставила на неделю. В итоге уже три месяца я на удаленке. Кто-то сейчас вернулся в студию, но мы работаем в паре, поэтому пока ведем эфиры из дома. Все это время я каждые семь дней сдавала анализы, ограничила контакты с людьми, максимум, выходила в магазин. Хотя приходилось вступать в диалог с соседями. Это случилось прямо во время первого «домашнего» эфира. Появляюсь в кадре, говорю: «Здравствуйте, «Россия 24» продолжает эфир, вот что мы покажем в этом выпуске». И тут звук дрели из-за стены: «вззззз!» Соседи затеяли ремонт. Мой голос перекрыло полностью. В итоге я к ним сходила, объяснила ситуацию, и мы договорились, что в определенные часы они не будут «сверлить» мой эфир. Вообще, переходить на новый формат было непривычно. Вроде бы технически не так уж и сложно. Но нет ощущения кайфа, что ты находишься на телевидении, нет адреналина. Как будто участвуешь в какой-то интернет-конференции. Сидишь и тихо сам с собою ведешь беседы. Довольно быстро захотелось вернуться к привычной рабочей обстановке, видеть коллег, в конце концов. Или гримеров. Когда я стала краситься сама, частенько получалось криво и косо, и визажисты мне писали: «Эх, не научили мы тебя нормально гримироваться и причесываться!»
Юрий Аксюта: «Ждем, когда ограничения снимут»
Главному продюсеру музыкальных и развлекательных программ Первого канала пришлось решать очень сложные задачи: апрельские прямые эфиры шоу «Голос. Дети» проходили в самый разгар режима самоизоляции. «Вся страна сидела по домам, — рассказывает Юрий. — Наши артисты репетировали удаленно, а по съемочной площадке в облаках антисептика ходили люди в костюмах химзащиты. Мы пытались соединить практически несоединимое и организовать праздник в условиях карантина. Работали без зрителей в студии, с почти ежечасной санобработкой всего и вся, с замерами температуры, перчаточно-масочным режимом. Никогда прежде не доводилось снимать в таких условиях, но мы справились. Большое спасибо родителям участников — то, через что они прошли в связи со сложной ситуацией, вообще не поддается описанию.
Статьи по теме:
Свежие комментарии