— Надежда Георгиевна, этот год ознаменован для вас двумя юбилеями — вашим собственным и 50-летием коллектива «Русская песня»! 19 марта, в ваш день рождения, в театре прошел вечер-концерт «Юбилей, который пошел не так».
— Да, а 3 мая его смогли увидеть и зрители НТВ. Мои любимые коллеги во главе с идейным вдохновителем Сергеем Рябовым, заместителем директора театра, решили сделать мне подарок – самостоятельно подготовить сценарий юбилейной программы, чтобы освободить меня от лишних забот в день рождения.
Дима Петрунь, который поставил в нашем театре не один успешный спектакль, предложил: «Давайте сделаем капустник-концерт — яркий, веселый, насыщенный, с театральными номерами, как делал у себя Олег Табаков». Я согласилась, мне эта нестандартная идея понравилась. Коллеги говорят: «А тебя посадим на трон, и будешь принимать поздравления». Я ответила: «Вы с ума сошли?! Во-первых, меня зритель не простит. А во-вторых, сидеть на сцене – не моя тема». Так что я не смогла остаться в стороне, вмешалась – поправила все, что меня не устраивало.Ведущими Сергей Рябов придумал пригласить Ольгу Бузову и Виктора Васильева. Я поначалу засомневалась: справится ли Оля? А потом решила – почему нет? И предчувствия меня не подвели. Ольга была одета очень элегантно – по случаю – в закрытом платье в пол. Она ни разу ничего лишнего не сказала, очень ответственно подошла к делу, а за кулисами тряслась от волнения, как осиновый лист. Чтобы оправдать присутствие Бузовой на сцене появилось предложение – записать с ней композицию. Я сперва сопротивлялась, но Сергей настоял. И мы с «Русской песней» исполнили ее хит «Мейд ин Раша». И что вы думаете? Сработало! Наше видео с этим номером сразу завирусилось в интернете.
Сцена была оформлена в голливудском стиле, под кабаре. Открывали вечер девушки из кордебалета в перьях под оркестр Сергея Жилина. Ну а потом пошли сюрпризы — наворот идей и номеров. На сцену вышли Оля Бузова и ее соведущий Виктор Васильев. Объявляют меня, а меня нет. И тут на экране запускается трансляция – «прямое включение» из моей машины – будто я вовсе не собираюсь ни на какой концерт. И я с экрана говорю: «Меня ждут в Министерстве культуры, в департаменте, на «Мосфильме». А вы сами придумали этот юбилей — сами и выкручивайтесь!» Конечно, все мы записали заранее — целое кино с погонями сняли. В итоге «Русская песня» вышла на сцену без меня. И только на втором куплете появилась я. И понеслось! Но, как корабль назовешь — так он и поплывет. Концерт полностью оправдал свое название — последствия этого юбилея я ощущаю по сей день.
— Да? И что же пошло не так?
— Ну, начать хотя бы с того, что начало концерта пришлось перенести на полтора часа, на полдевятого вечера, из-за графика Коли Баскова!
Ну а потом у меня случилось ЧП за кулисами. На дуэт с Сашей Буйновым мне нужно было очень быстро переодеться. Минуты за полторы — пока Саша пел первый куплет. И за кулисами у стула подломилась ножка. Я рухнула, разрезала руку, кровища… И, даже не перевязав рану, накинула жакет и бросилась на сцену… Но как бросилась – так и остановилась — выяснилось, что я еще и ногу повредила. В антракте еле отодрала от руки пиджак. Рану обработали, забинтовывали. Рука уже зажила, а вот нога… Третий месяц прихрамываю. Но продолжаю выходить на сцену во всех спектаклях и концертах. Просто пока без прыжков во время танцев.
— На вашем юбилее, как всегда, было много звездных гостей: Басков, Буйнов, Винокур, Новикова, Шаман… Какие впечатления у вас от Ярослава Дронова?
— Знакомы мы давно. Он еще начинающим певцом к нам в театр приходил, в клипе на его песню «Встанем» я снималась, много раз встречались на сборных концертах. И в моем бенефисе у Андрея Малахова в этом году Ярослав участвовал. Но дуэтом пока не пели. Мне очень понравился концерт Шамана на Красной площади, я смотрела по телевизору не отрываясь — его динамика, энергия, песни завораживают. Ярослав и народные песни поет — и прекрасно это делает в своей интерпретации — мне все нравится. А его песня «Душа на распашку…» одна из моих любимых – она настоящая, русская. Поэтому я попросила Шамана исполнить ее на моем юбилее. А для усиления эффекта мы ему в поддержку дали наших солистов – мужской ансамбль из пяти человек.
— Но без трона все-таки не обошлось!
— Да, в финале юбилейного вечера посадили меня в царское кресло. И ко мне на сцену вышли внуки: «Надя, брось ты всю эту чехарду, приезжай к нам, поживи с нами немножко!»
— Георгий – внук, какой высокий стал!
— А что вы хотите, дети растут быстро. Да и есть в кого – мой сын Данила – высокий.
— Вам, наверное и не верится, что «Русской песне» уже 50 лет! А как все начиналось?
— Я была студенткой четвертого курса института имени Гнесиных, когда в 1975 году собрала коллектив из пяти девушек, сама была шестой. Мы были, как слепые котята, не знали куда двигаться. Но стали вырабатывать определенную систему репетиций. Истина рождалась в споре — до ора доходило. Но мы не разбежались, работали очень много – и через год уже стали профессиональным коллективом. И завертелась карусель!
В то время для меня открытием стал ансамбль сестер Федоровых. Это был коллектив из Пскова — природный тембральный ансамбль сначала из четырех, потом из пяти сестер, который был создан в 1940 году и просуществовал до начала 70-х. Потом одна из сестер эмигрировала в Швейцарию… И коллектив был предан забвению. Но пели они идеально.
— Остались пластинки?
— Их было не найти – все, что связано с Федоровыми, изъяли. Но на улице Качалова в Доме звукозаписи кое-что сохранилось, хотя и было распоряжение уничтожить фонд записей сестер Федоровых, но у хранителей не поднялась рука. А я задружилась с одной редакторшей, и она мне дала поработать с этими записями. Их звучание я и взяла за основу своего ансамбля. Мы стали «припеваться». Чтобы не было разношерстности, чтобы была гармония. Опыт сестер Федоровых дал мне колоссальную базу, позволил сохранить звучание русской песни обособленным.
— А с Лидией Руслановой вы пересекались в сборных концертах?
— Да, пересекались в концертах в Колонном зале. Удивительная женщина. Помню, один раз иду я за кулисами в народном костюме, и она стоит… Тоже в народном костюме — вся грудь в бусах. Русланова впервые видела наше выступление и подозвала меня: «Надька, иди сюда. Знаешь, что самое главное? Правильно хранить деньги». Я была ошеломлена. Вытаращила на нее глаза. А она так бусы отодвигает, засовывает руку себе в лифчик, достает оттуда носовой платок, разворачивает, в нем другой, потом третий, а внутри пачка денег. Говорит: «Вот видишь, к телу положишь, точно возьмешь — проверенный метод!» Вот зачем она мне это сказала и показала? У меня тогда и денег никаких не было. Она женщиной с зорким взглядом была. Очень сильная, мощная, харизматичная — сразу видно, что за ней история. Удар держать умела: и тебя не обидит, и себя в обиду не даст… Однажды мне сказала: «Я все одна, да одна, наконец-то вы появились. Нам на эстраде тесно не будет!» Поддержала. Хотя немногословная была, но всех вокруг сканировала взглядом, никого не пропускала – оценивала обстановку. Я ее дважды в жизни всего видела, но какие впечатления остались! – навсегда.
Так вот — первое наше серьезное выступление было в Колонном зале Дома союзов. А в Союзе композиторов мы чуть не провалились. На нас пришли посмотреть многие авторитетные, знаменитые композиторы, а я от волнения забыла и мелодию, и слова нашей песни – так растерялась, когда увидела всех. Спрашиваю коллегу на сцене: «Как песня начинается?» А она шепчет: «Я сама ничего не помню!» Нас приветствуют аплодисментами, а мы стоим, кланяемся и ничего не поем. Позорище. Короче, я собралась и запела, что помнила — слова из одной песни, музыка из другой! После выступления к нам бежит восторженный композитор Щуров: «Где вы эту песню нашли?» А я своим: «Девки, валим отсюда, нам конец, нас сейчас разоблачат!» Но методичная работа, бесконечные спевки, поиски и эксперименты сегодня дали нам возможность свободно импровизационно подходить к любому народному произведению. Мы сейчас с ходу можем разложить на наше многоголосье любую песню! Но к этому надо было прийти. Я же отступать не умею, я казачка, у меня норов такой – и мы стали настоящим ансамблем. Нас приняли в «Москонцерт», чтобы мы были при организации, а не болтались самостоятельно. Надо было зарабатывать ставки. Так у нас было пять заходов на комиссию – министерское авторитетное жюри все искало к чему придраться. Но мы своего добились – с пятого раза нам дали высшие ставки!
За наши концерты и гастрольные выступления мы получали только зарплату. Но если в тебе были заинтересованы, можно было написать заявление директору организации, и тебе разрешали брать дополнительную работу — а это деньги. Зарабатывали по тем временам очень круто, потому что нам все время давали разрешение — мы за короткое время стали очень востребованными!
Но прежде прошли несколько конкурсов. В 1976 году выступили в Сочи — там был конкурс советской эстрады. Приехали туда еще ничейные. Кто-то был от Министерства культуры, а это благонадежная поддержка, кто-то от Союза композиторов. А мы сами по себе. Но нам надо было заявить о коллективе. Мы исполнили песню композитора Жанны Кузнецовой на стихи Николая Тряпкина «Завивайся, березка». Очень красивая вещь в народной стилистике. Пели акапельно, с валдайскими колокольчиками – красота невозможная… А тогда в моде был рок – все группы на этом конкурсе в самом прямом смысле громыхали. На их фоне мы ни на что не рассчитывали. Но нам, главное, было понять, как там все устроено, на звезд посмотреть – Лещенко, Пугачеву… Но неожиданно мы заняли третье место — получили приз за чистоту звучания.
— С кем подружились тогда?
— С Йосей Кобзоном мы задружились очень крепко – ему очень нравились наши наивность, непосредственность, и, конечно, музыкальные эксперименты. Он говорил: «Какие вы, девки, хулиганки!» С горящими глазами, любознательные, мы везде совали свой нос. И он нас тогда заметил, оценил. Мы и Александре Николаевне Пахмутовой приглянулись – они с мужем были в жюри.
В 1978 году мы приняли участие в конкурсе народной песни в Братиславе. Формат был очень необычный — артисты выступали перед жюри за ширмой. Это давало возможность объективно оценивать голоса – никто из жюри понятия не имел, кто поет. А я своих учила так: когда ты на сцене — энергию не жалеть, не придерживать на потом. «Потом» может и не быть! И пусть ты где-то дал дрозда, зато от души. И мы в Братиславе получили золотую медаль за лучшее звучание народной песни.
В 1979 году подали заявку на конкурс в Ленинграде, тоже связанный с народной музыкой и песней – участники приехали со всей страны. В жюри была Людмила Зыкина, которая тогда сказала: «Лучше меня никто не споет, поэтому первое место никто не получит». Ну, в принципе она была права, я не возражаю.
Когда жюри совещалось, мы сидели на подоконнике на лестнице. Честно говоря, не волновались, потому что ничего не ждали. Помню, по лестнице спускалась женщина из Министерства культуры, которая мне симпатизировала на протяжении всего конкурса, и она загадочно сказала: «Надя не волнуйся, у вас все хорошо». Но ничего конкретного. Что это значило? Я не поняла. Забегая вперед, расскажу, что годы спустя мы презентовали в концертном зале «Россия» спектакль «Когда песок взойдет», и ко мне за кулисы пришла Людмила Зыкина со словами: «Что бы тебе сейчас ни говорили, а ты это уже сделала». Я тогда тоже не поняла: хорошо это или плохо в ее оценке. Только со временем мне стало ясно, что она меня таким образом поддержала за мои новаторство, оригинальность и смелость. Вот и тогда в Ленинграде было не понятно, что значило это «у вас все хорошо».
Начали объявлять лауреатов – третья премия, вторая… Их получили очевидные фавориты конкурса. Пауза — кто же получит первую? И вдруг: «Русская песня», Надежда Бабкина!» И вот здесь наступила гробовая тишина, казалось, никто не дышал. В воздухе повис огромный вопросительный знак. Как это так «без крыши», без поддержки, и вдруг победа!
И мы тоже сидели онемевшие. За нами прибежали на лестницу: «Девочки, вы что сидите!» А мы даже не сообразили, что это нас объявили. Бросились на сцену. Нам вручают награды, еще раз объявляют, называют победителями… И ни одного хлопка… Но ничего страшного, мы ушли гордыми. Когда конкурс показали по Центральному телевидению, для нас это стало историческим моментом — к нам пришел успех.
— И пошли гастроли?
— Да. Одни из первых наших гастролей от «Москонцерта», еще до конкурса, были в Свердловск, сейчас Екатеринбург. Филармонический зальчик – дверей нет, кулис нет. Выходим на сцену, а в зале сидят рядком три человека и один поодаль. Ну мы предложили ему поближе пересесть. Девчонки мои говорят: «Давай споем песен пять и свернемся». Я ответила: «Нет, будем исполнять всю программу!». И мы все честно отработали – выложились по полной. Так, эти пять человек орали так, что впечатление было – будто перед полным залом выступали. Мы были счастливы.
Ровно через год нас опять туда отправляют, в этот же зал. Памятуя прошлый концерт, мы ни на что не рассчитывали. Открываем двери, выходим на сцену, а там полный зал, битком. И я заплакала… Но за этот год нас уже показали по Центральному телевидению. Но все равно – полный зал стал для нас сюрпризом, это было так приятно, что, конечно, мы дали жару. А концерты наши ведь тогда были полностью акапельные, у нас не было ни фонограмм, ни музыкантов...
Отдельная песня — сборные концерты на стадионах. Огромная компания артистов – только первые имена. И все челноком ездили из города в город. Что я имею в виду: одни артисты выступили на стадионе в первом городе – поехали во второй, в это же время из соседнего города выдвигаются артисты на первый стадион – и так по кругу. Одни выступают, вторые выезжают, третьих встречают. Конечно, чтобы за всем этим уследить и всех распределить, администраторам нужно было иметь железные нервы – и это в отсутствии мобильной связи! Основоположником таких «сеансов одновременной игры» можно назвать режиссера массовых представлений Эдуарда Смольного.
— Это был знатный «чес»?
— Да, «чес» был ломовой, мы за один день делали по десять концертов. А после этого шли в номера, поляну накрывали и добрые слова друг другу говорили. И Йося Кобзон бывал с нами в этих концертах, и Муслим Магомаев, и «Веселые ребята» с Аллой Пугачевой, и «Самоцветы» — кого только не было. А Света Моргунова вела. Но я ведь тогда начинающая была — смотрела на этих артистов, как на небожителей.
— На этих стадионных концертах часто случались накладки: или аппаратура из строя выходила, или артист опаздывал из другого города.
— За время, проведенное вместе, все репертуар друг друга знали. Поэтому, если аппаратура выходила из строя, то музыканты из любого коллектива могли подыграть пару песен…
А по поводу задержек… Один раз мы застряли в лесу. Знаете, что-то захотелось застрять в лесу. (Смеется). Из багажника достали четвертиночку, накрыли на капоте поляну...
— А администратор на площадке, наверное, рвал волосы на голове.
— Рвать-то рвал. Но ничего страшного не случилось. По времени у нас было рассчитано. Подумаешь, кто-то на одну песню больше спел. Вообще, все очень дружно жили, никто не заглядывал ни к кому в карман, никто никого не осуждал, пальцем в товарища не тыкал — ничего этого не было. И условия никого не волновали. Нет горячей воды? Не беда, намочишь полотенце холодной водой, выжмешь, встряхнешь и оботрешься. Ничего страшного. У меня и сегодня в центре Москве воду нередко отключают. И я, как и все смертные, грею кастрюльку, встаю в тазик, и поливаю себя из ковша, а потом – раз — и холодной водой себя окачу — для куража!
— Русский человек не пропадет.
— Это факт! …Сперва у нас был чисто девичий коллектив. Потом к нам пришли проситься в ансамбль два парня. А у нас в этот день как раз выступление в концертном зале «Россия». Я говорю: «Ну показывайте, на что способны». Они спели. И я говорю: «А слабо с нами сегодня на сцену выйти? Через час!» — «Но мы же не знаем вашу программу», — сомневаются парни. «А мне вот и интересно, выплывете вы или нет, — говорю. — Выплывете – будете с нами работать!» Выплыли. Морды красные, пот течет, не знают, в какую сторону за нами по сцене бежать… Но и мы не садисты: «Не боись, мы прикроем, если что», — говорю. Вот и водили во время концерта вокруг них хороводы… Так у нас в коллективе появились парни.
— В советские годы «Русская песня» была штатным коллективом «Москонцерта». А когда вы начали работать самостоятельно?
— Когда развалился Советский Союз, развалилось все, и «Москонцерт» в том числе. И в 1989 году я создала Центр народной песни.
— Гастроли тогда пропали, наверное?
— Да, договариваться уже надо было самим, частным образом. Помню, Йося Кобзон меня встретил и говорит: «Надя, а помнишь, как мы надрывались, чтобы получить наивысшие ставки…» А Союз развалился, и ставки накрылись медным тазом.
— И как вы выжили, за счет чего? Каких-то старых связей? Или нашлись продюсеры, антрепренеры?
— Какой у меня может быть продюсер? Я сама себе продюсер. Я договаривалась, находила варианты. Кстати, тогда появилось очень много приглашений на корпоративы, этих мероприятий было огромное количество. Для меня самое сложное было — договариваться о гонораре. У меня язык не поворачивался самой озвучивать цифры. Это ужасно.
Поначалу наш центр взял к себе Дом офицеров на Суворовской площади. Там и театр Володи Винокура был, и коллектив Левы Лещенко базировался. Жили хорошо, у нас была какая-то крыша над головой, уверенность. Делали программы и выступали для солдатиков, офицеров и их жен – всем нравилось.
Сперва у нас была хозрасчетная организация. Но потом мы с моей подругой Ларисой Федоровной Сухановой Центр народной музыки и песни «Русская песня» оформили при Правительстве Москвы. Почему Центр? Потому что у нас появились и другие коллективы: сперва «Славяне», потом «Россияне», детская творческая студия «Наследие», с гастролей я привезла фолк-роковую группу «После 11». Зарплату нам платили из бюджетных денег. Но мы выполняли госзадание — Департамент культуры Москвы или Министерство культуры давало нам план, который мы обязаны были выполнить. Все остальное – наши личные доходы. У нас появился администратор, который мог договариваться о концертах, о гонорарах…
— Когда Центр стал театром?
— Московским театром мы стали в 2000 году. Вот так за 50 лет наш коллектив из пяти девушек превратился в театр с штатом в 350 человек. Артистов в нем — 70. А в нашем ансамбле «Русская песня» — 12. Бабкина — тринадцатая.
— А как вы сегодня с позиций мэтра относитесь к такому феномену, как неожиданный успех псевдонародной музыки. Второй год из каждого утюга звучит «Матушка-земля» Татьяны Куртуковой? Неожиданный всплеск интереса у молодежи и к старым хитам Александра Костюка в исполнении Надежды Кадышевой и их сына.
— Да, тенденция к народности сейчас прослеживается. И этот интерес проявляется, как ни странно, не только у старшего поколения, но и у молодежи. Тенденция хорошая. А песня «Матушка-земля» — красивая, мне нравится
— А вам не обидно, что вы столько лет занимаетесь популяризацией народного творчества, а хайпуют на этом другие.
— Да, сил было положено много, а одна авторская песня, как сейчас говорят, «залетела»… Но что я могу поделать? Я только «за» — хорошее не надо отрицать. Если артисты и слушатели тянутся к народному – это же здорово. Лучше порадоваться за других, чем вставлять палки в колеса. Я же, в конце концов, не для хайпа работаю. Народное творчество — наша общая основа. Но у меня подходы другие — научные. Вот и к юбилею «Русской песни», который состоится этой осенью, мы готовим сборник — нотную книгу наших распевов. Их больше нигде в природе нет – лично мы их положили на ноты. А если я захочу хайпануть, то сделаю это за счет чего-то другого – выступлю в неожиданном для себя амплуа или спою дуэтом с кем-то современную композицию
— Как отметили 9 мая в этом году?
— В праздник мы показали премьеру спектакля «А. Твардовский. Ради жизни на земле! Василий Теркин». Начало знаешь, какое интересное? Экран. Музей. Дети. Девушка экскурсовод рассказывает о войне, малышня не проявляет внимания и интереса. А в уголке, за зеленой лампой за столом, сидит писатель. Дети видят этого человека, подбегают к нему, садятся кружком и начинается «Василий Теркин». Это бенефис Сергея Петровича Никоненко, он тут и в образе писателя предстает, и Теркина.
— Сергей Никоненко исполняет Василия Теркина со студенческой скамьи. Это его идея?
— Нет, режиссера Любови Гречишниковой. А Сергей Петрович работал над инсценировкой — вычитывал «Теркина» — какие главы необходимо оставить в спектакле, а какие можно и пропустить. Весь коллектив «Русской песни» участвует в постановке. Наш Арсений Климов с таким чувством читает свой блок, что за душу берет – он органично вошел в образ того времени. Военные песни звучат в нашем исполнении. Я играю главврача медсанбата в звании майора. У меня в спектакле музыкальный номер на песню Риммы Козаковой: «Не ради красной даты, в которой — жизнь и смерть, а ради вас, солдаты, хочу сегодня петь. про то, что вы — всё те же и в годы без войны: защита и надежда, отечества сыны! Я хочу вам петь, солдаты, про рассветы и закаты и про то, что все мы люди и что жизнь у нас — одна. Я хочу вам петь, солдаты, не под грохот канонады… Верю я, что в мире будет тишина, а не война!» И там есть строки: «Мы долго шли к победе, мы к ней еще идем». Когда я это пою, у меня слезы на глаза наворачиваются всякий раз, потому что, хочешь — не хочешь, а это у нас в генетике, в нашей памяти. Да и сегодняшнему дню это полностью созвучно.
— Ваши родители были участниками Великой отечественной войны.
— Папа Георгий Иванович Бабкин был танкистом, войну прошел водителем в экипаже танка Т-34, участвовал в освобождении Европы, дошел до Берлина. Один раз был сильно ранен, в другой раз контужен, но, тем не менее, восстановился и продолжил службу. Вспоминал: «Пока в полевых госпиталях лежал, пока нас перевозили с места на место, такого насмотрелся… Но с боевыми товарищами связь не терял – знал, что вылечусь и вернусь к ним». Папа, как и многие фронтовики, неохотно рассказывал про фронтовые будни, но, помню, говорил: «Надя, мы шли вперед, вперед, вперед и мало-помалу побеждали. Знаешь, а в Европе нас с цветами встречали, с хлебом... Только не в Германии, конечно». Орденов у отца было предостаточно, но особенно он гордился Орденом Красной звезды, Орденом Отечественной войны и Орденом Ленина. На 9 Мая обязательно надевал свой парадный пиджак, который мама загодя готовила — чистила ордена.
Мама же свой воинский путь начала со Сталинграда… Из родного села Астраханской области ее туда командировали учиться на радистку. Жила она при машиностроительном заводе. Тем, кто учился, давали карточки, паек. Мама поняла, что сможет с этим пайком прокормить не только себя, но и младшую сестру. А в Астрахани уже голодно было. Поэтому, чтобы помочь родителям, мама тайком от начальства выписала к себе Лиду, свою младшую сестру — мою будущую тетку. С тех пор делила с ней паек. Лида жила у мамы на птичьих правах, и как только приходила проверка, мама сестру прятала под кровать. Но однажды Лиду все-таки застукали. Мама расплакалась: «Куда я ее дену? Война…» И их пожалели: «Ладно, пусть живет, мы тебе полтора пайка будем давать». Люди человечные тогда были. Вот так и выживали. А как только мамино обучение закончилась, ее отправили радисткой вместе с наступающей Красной армией к линии фронта, а Лида вернулась к родителям. Мама дошла до Белоруссии. Знаю, что там она налаживала связь с партизанами в лесах. В Белоруссии до самой Победы мама и служила. По завершении войны вернулась в родное село. Тогда оно называлось Петропавловка, а сейчас это город Ахтубинск. У нас серьезные воинские части располагались, огромные полигоны испытательные... Видимо, поэтому там по службе оказался и папа. И где-то они с мамой познакомились. Он стал за ней ухаживать, в 1948 году они поженились, а еще через два года родилась я.
— 4 июня вы показываете спектакль «Тихий Дон» на Красной площади? Один из лучших спектаклей вашего театра, на мой взгляд.
— Да, в рамках открытия книжного фестиваля. Но по живому приходится резать — время лимитировано – все-таки Красная площадь,..
— А потом сразу улетите на свой ежегодный фестиваль «Песни России»? Куда поедете в этом году?
— На целый месяц улетим – наше турне продлится с 6 июня и примерно до 10 июля. В этом году три региона посетим: Марий Эл, Нижний Новгород, Вологда. За месяц у нас запланировано 30 концертов, 6 мастер-классов, 3 пресс-конференции.
— 30 концертов за 30 дней?
— Да, каждый день. Еще и мастер классы, и встречи с общественностью, и многое другое. Надеюсь, не надорвусь.
— А в июле в отпуск?
— Конечно. Но у нас еще и май насыщенный! С проектом «Модно-Народно» 1 мая мы посетили Новомосковск, 16 мая поедем в Тульскую область, 18 — в Калугу, 25 — в Ярославль.
— Смотрю, Ярославль стал для вас уже родным. В прошлом году «Песни России» проходили в городах Ярославской области. В этом году вы Масленицу там закрывали. Сейчас едете с «Модно-Народно».
— Да, верно заметил. Нас там очень привечают — и жители, и губернатор Михаил Яковлевич, и советник губернатора по культуре Марина Владимировна Васильева. Мы оценили такое отношение и теперь дружим.
— А в чем суть проекта «Модно-Народно»?
— Это проект грантовый. Его автор и руководитель — Сергей Рябов заместитель директора нашего театра. Он вообще у нас генератор идей и незаменимый их реализатор. В рамках проекта «Модно-Народно» мы делаем современные аранжировки народных произведений. Мы собрали электронный альбом из 12 композиций — традиционные песни, получившие новое звучание. Это как раз для пробуждения интереса молодежи к народной музыке. Пока этот тренд прослеживается, его надо поддерживать – сделать народную песню модной – актуальной. Мы презентуем проект в разных городах и проводим мастер-классы на примере песен из этого альбома.
— Не только народная музыка, но и элементы исторического народного костюма сегодня возвращаются в моду!
— Да, наконец-то! И это здорово! «Русская песня», в отличие от многих других коллективов и артистов, работающих в нашем жанре – всегда представляла аутентичный народный костюм на эстраде. Многие из наших костюмов сейчас можно увидеть в Музее Чайковского в Москве, филиале Музея музыки – там до 21 июля работает выставка «Музыка народная, слова народные». Это проект, посвященный традиционной музыкальной культуре. На нем представлены костюмы, рукописи, картины – самые разные экспонаты, связанные, как с исполнителями народной песни, работавшими еще в позапрошлом веке, так и с современными авторами, чья музыка стала поистине народной. Театр «Русская песня» полноценный партнер выставки – и эта ответственность тоже легла на плечи Сергея Рябова.
— В уходящем театральном сезоне вы выпустили много премьер.
— Да, к 225-летию Александра Сергеевича сделали уникальный спектакль «Ай, да Пушкин! Ай да…!» — на сцене оживает и поэт, и его герои — в частности из поэмы «Руслан и Людмила».
К столетнему юбилею Леонида Зорина выпустили «Покровские ворота». Тоже в постановке Дмитрия Петруня. Состав в спектакле звездный: Хоботов – Владимир Стержаков, Маргариту Павловну играю я, Савва Игнатьевич – Александр Носик, Велюров – Вячеслав Манучаров, и Костик – Илья Ильиных. Музыкальный, веселый, задорный и очень ностальгический спектакль получился. Про «Теркина» и про свой юбилей я вам уже рассказала. Но и это не все — у нас вышло несколько премьер для детей. Так что двери нашего театра открыты для всех! «Русская песня» — театр семейный.
— И следующий театральный сезон будет посвящен 50-летию «Русской песни».
— Да, 4 ноября в Государственном Кремлевском дворце мы отпразднуем юбилей «Русской песни». На этот концерт приглашены государственные народные коллективы из разных регионов России. Они будут выступать вместе с нами – ведь 4 ноября День народного единства. Думаю, что этот концерт останется потом в репертуаре нашего театра.
— Надежда Георгиевна, а если возвращаться к вашему юбилею, как к некому рубежу, что сегодня для вас главное?
— Делиться накопленным опытом. Меня однажды один авторитетный человек спросил: «Ты зачем все свои секреты мастерства раскрываешь?» А я почему даю мастер-классы? Почему мы издаем сборник наших распевок? Потому что я хочу, чтобы народная песня жила, процветала, завоевывала новую молодежную аудиторию. А если я сама не буду опыт и мастерство передавать – кто же еще это сделает? Зачем тогда я эту жизнь проживаю? Так что мне моих «секретов» не жалко, я охотно делюсь ими. Вопрос в другом — услышат ли?
— Есть у вас девиз, которому вы следуете по жизни?
— Верить в свое дело и быть верным своему делу! Придумайте себе идею, нарисуйте ее образ и идите к мечте, не сворачивайте. Главное стержень, чтобы не метаться туда-сюда. И в работе, и в творчестве нельзя отступать от своих принципов. Никто на блюдечке тебе ни успех, ни удачу, ни популярность не принесет. Нужно набраться терпения и двигаться к своей цели, невзирая на препятствия, сложности, помехи и промахи. Это все мелочи на фоне результата. Тогда вы будете счастливы. И других осчастливите. Когда у тебя самого мурашки по телу от творческого процесса, то и у людей непременно будут мурашки от того, что ты им несешь. Когда твой глаз горит, когда в тебе есть любовь — поверьте, равнодушных не останется.
Статьи по теме:
Свежие комментарии