Вот пишу тебе, сын, письмо и думаю: где же мы с тобой теперь возьмем этот миллион? Точка в суде еще не поставлена, конечно — будем сопротивляться... Но что если придется отдавать?
Однажды ты, сын, вырастешь и, возможно, найдешь на YouTube все «двадцать серий драмы», связанной с твоим появлением на свет. Вероятно, ты захочешь получить объяснения, как же история любви между мной и твоим отцом получилась именно такой? Пишу, потому что со временем многое сотрется из памяти, что-то покажется вовсе не значимым и острым, а пустым, да и говорить с бумагой легче. Поэтому доверяю свое объяснение пока только ей.
В первых строчках выскажу свою надежду, что ты, Филипп, возьмешь от папы самое лучшее. Он талантливый артист. Популярный певец. Красивый мужчина в конце концов! И наша с ним любовь начиналась как нечто прекрасное, чудесное, то, что в реальной жизни встретить очень непросто. Всегда помни это.
Вадим Казаченко запал мне в душу еще в детстве. Его клипы и песни тогда часто крутили по телевидению. Мне нравилось в нем все: как поет, как двигается, как выглядит — ловила поворот головы, характерные жесты... Казалось, исполнитель верит в то, о чем поет, что он влюбленный принц с грустными интонациями. Иными словами, не образ на сцене, а реальный человек — любивший, страдавший и, главное, понимающий. Далеко не всем девочкам удается сохранить такую влюбленность на долгие годы. Но у меня получилось. Пока ты еще маленький, чтобы понять, какая это редкость, поэтому просто верь.
Я выросла. Твоего отца уже не показывали «из каждого утюга», но однажды в метро рядом кто-то читал журнал и я краем глаза заметила на снимке знакомый профиль — Казаченко. Он на удивление мало изменился. Заголовок гласил, что это фоторепортаж со дня рождения известного продюсера. К тому моменту о Вадиме я несколько лет ничего не слышала и конечно, приехав домой, тут же полезла в Интернет. Нашла форум, посвященный его творчеству, и стала общаться — с другими поклонницами, с ним. Наше личное знакомство произошло на концертной площадке, в то время Вадим иногда выступал в ночных клубах Москвы. Была, конечно, буря эмоций. Нечасто ведь повзрослевшая девочка вдруг встречает кумира детства и ее давняя симпатия к певцу чудесным образом снова просыпается уже по отношению к мужчине.
Твой отец очень красиво ухаживал — мог внезапно приехать среди ночи, привезти мое любимое манго или мороженое. А затем признаться, что это лишь предлог, на самом деле он просто почувствовал потребность увидеться, с которой не мог бороться. В один из таких приездов Вадим сказал, что любит меня. Когда ты подрастешь, я обязательно покажу тебе ворох валентинок — милых открыток с его трогательными и романтичными признаниями. Расскажу про поездки в Ниццу, Крым и Одессу, планы, которые мы строили вместе, про наши надежды на новую прекрасную жизнь.
И однажды, перед Великим постом, мы пошли в ближайший к дому твоего отца ЗАГС, где, как и все любящие люди, подали заявление на регистрацию нашего брака. Специально подгадывали первую возможную после поста дату, потому что планировали торжество и хотели, чтобы все хорошо повеселились. Я выходила замуж в первый раз и, как любая девушка, хотела красивой свадьбы с белым платьем и гостями. И Вадим организовал для меня эту сказку! Было все: машины, праздничная одежда, друзья, трепетное признание твоего отца на камеру. Вадим сказал, что впервые делает что-то по зову сердца, женится по любви, а не из-за обстоятельств.
Видишь, Филипп, как бывает: мы, оба неюные и давно ненаивные — мне за тридцать, отцу за пятьдесят, а какие-то вещи делали впервые в жизни! Вроде бы разумный и взвешенный подход, но наломали дров...
Знаешь, сын, а поначалу доктора ведь говорили, что у меня родится девочка! Я была бы рада малышу любого пола, но хотела сына. И в один прекрасный весенний день появился на свет ты! Когда нас с тобой выписывали из роддома, было очень тепло, солнце светило ярко и почти по-летнему. Отличный был день. Встречали нас бабушка, прабабушка и мои подруги. Мы все готовились к твоему скорому появлению, обустраивали детскую комнату, загодя привезли игрушки. И вот ты наконец дома!
К девяти месяцам ты уже говорил простые слова: «Мама, баба, тя-тя-тя». Показывал «пока-пока» и «ладушки». Больше всего у тебя было одежды белого и серого цвета — мне так нравилось. Мы гуляли с тобой в парке, и люди, глядя на тебя, улыбались. Вообще, ты рос очень спокойным и рассудительным мальчиком. Часами мог играть в большом манеже с игрушками. Наши три собаки тебе тоже нравились, но пока ты был совсем крохой, я старалась вас разграничивать. Тебе и самому по себе, и в компании с игрушками было весело — самодостаточная личность. Кстати, насколько помню, твой отец рассказывал мне про нечто подобное. Его занятая мама, твоя бабушка, могла на несколько часов оставить сына в манеже, и он спокойно играл там без какого-либо участия взрослых.
Даже в храме, когда многие малыши капризничают, ты, Филипп, вел себя образцово-показательно. Когда пришло время крестин, я предложила стать твоей крестной красавице Владе. Подумала: подруги — дело такое, сегодня есть, завтра нет, а тут родная кровь. В молитвах будет упоминать и любить, хотя и на расстоянии. Ведь вы с Владой — родные по папе брат и сестра.
Я расскажу тебе ее историю, она много объяснит и про отца. Познакомились мы совершенно случайно, еще когда между мной и папой все было хорошо. Сначала в ленте одной социальной сети я увидела пост мамы Влады о том, что она одна растит дочку. С отцом девочки, артистом Вадимом Казаченко, отношения не поддерживает, дочь он не признал. Я поинтересовалась, не пыталась ли она выйти с ним на контакт. Мама Влады ответила, что дочка лет в шестнадцать сама пробовала это сделать, но ничего не получилось. И спросила, не могу ли помочь?
Я рассказала про наш диалог мужу. Но Вадим заверил меня, что не имеет к Владе никакого отношения — мало ли кто и что может рассказать, а про артистов вообще вечно придумывают небылицы! Честно говоря, у меня даже мысли не возникло, что про нее знает, настолько прохладно и отстраненно муж отвечал. Не верить твоему отцу поводов пока еще не было.
В день нашей первой с Вадимом годовщины свадьбы мне написала сама Влада. Это было весной 2015 года, она поздравила нас и сказала, что видит иногда в СМИ и на ТВ отца, следит за его успехами — на телепередаче «Один в один» Казаченко был одним из лидеров шоу-пародий. Он отлично выглядит и кажется ей счастливым. «Может быть, сейчас, когда у него все хорошо, подходящий момент, чтобы встретиться и расставить все точки над i?» — спросила она. Также Влада сообщила, что мама ее, к сожалению, умерла и из ближайших родственников у нее остались только бабушка и Вадим. Нечасто, но мы стали с ней общаться.
Влада рассказала свою историю так, как однажды услышала ее от своей мамы. Роман Инги и Казаченко случился более двадцати лет назад в курортной Евпатории. Та почти каждый год ездила туда на отдых, а твой отец в тех краях гастролировал. Их любовь закончилась рождением Влады, в памяти которой сохранились отрывочные воспоминания о том, как она стоит за кулисами, отец поет на сцене и ей вот-вот нужно дарить ему цветы... По какой причине Вадим не захотел признать дочь, она не представляет. Ее мама и бабушка говорили об артисте Казаченко немного, но всегда хорошо: мол, вышло как вышло, зато ты у нас, такая замечательная, появилась! И это, сын, очень правильный подход.
Люди со временем взрослеют, становятся мудрее и на «ошибки молодости» начинают смотреть иначе, чувствуют и свою ответственность. Так у Влады появилась иллюзия, что отца надо разыскать, поговорить и все может начать разворачиваться совсем по-другому! В жизни ведь так бывает! Я в историю, рассказанную ею, поверила сразу. Никаких анализов не было нужно, чтобы понять, чья она дочь. Думаю, когда твоя крестная смотрелась в зеркало, каждый раз понимала, что в словах мамы сомневаться не стоит. Внешне они удивительно похожи — даже родинка на одной и той же щеке! Влада приезжала в Москву, и у меня словно дежавю какое-то было! Странное ощущение, когда красивая молодая женщина смотрит на тебя глазами твоего мужа. Думаю, хотел того Казаченко или нет, а его дети взяли от него самое лучшее! Если бы это зависело от меня, я помогла бы ей встретиться с отцом, но вскоре у нас с тобой началась такая круговерть, что стало не до этого.
Но прежде чем начать рассказывать тебе о непростом периоде нашей жизни, упомяну и остальных твоих родственников. Марианна — старший ребенок твоего отца, «официальная дочь», следовательно, твоя сестра. Она живет в Германии, куда давным-давно перебралась со своей матерью. А за год до твоего рождения, весной 2016-го, появилась на свет дочка Марианны — и Вадим стал дедушкой. Забавно, когда дядя еще не родился, а племянница уже есть, правда? Это про вас!
Твой отец, конечно, летал в Германию повидать новорожденную. Вернулся очень счастливым и преподнес мне прекрасное кольцо, которое там купил. А следом прилетело теплое и доброе видео от мужа Марианны Бенни. Наверное, Вадим показывал там наши фотографии, видео и его зять решил проявить внимание, потому что записал он что-то вроде: «Оля и Вадим, я очень рад за вас. Приятно видеть, что вместе вы счастливы». Потом, правда, твой папа рассказал в интервью одному журналу, что кольцо купил мне «на расставание». Всегда думала, что у мужчин принято дарить женщинам кольца по прямо противоположному поводу. В таком случае мог бы и зятю сообщить, что все плохо, мы на грани разрыва, чтобы тот не тратил время на поздравительные сообщения. Но это я забежала вперед в своем рассказе, потому что о некоторых событиях, произошедших до твоего рождения, по какой-то причине узнала с большим опозданием.
Итак, про твою сестру и крестную Владу... Возможно, когда ты станешь взрослым, уже будут существовать хитрые медицинские исследования: можно будет зайти в кабинку типа «Кодак-фото» и компьютер выдаст тебе степень родства с кем-то. В наше с твоим отцом время все решает ДНК-тест. Историей Влады заинтересовалось телевидение, и с твоей помощью (не шучу, ты ее очень выручил, едва родившись) она прошла это исследование публично в ходе телепередачи. Анализ показал, что вы с ней родные по отцу люди, ближе не бывает.
К сожалению, твой папа на эту передачу не пришел, хотя его приглашали. Зря, ведь он мог бы познакомиться еще и с внучкой и узнать, что славы у него прибавилось — именно так зовут дочку Влады. Кстати, Слава родилась в тот же год, что и ты!
Следующее ток-шоу, вышедшее по следам первого, я смотрела с совершенным изумлением и не понимала, как это все возможно. Оказалось, что Вадим прекрасно все знал! Твоя сестра Влада просто умывалась слезами, рассказывая свою историю, а эти двое — Вадим и его директор Ирина Аманти говорили об «одноразовой встрече». Откуда такая жестокость к собственному ребенку? Бестактность к женщине, с которой ты когда-то был близок? Тем более что она умерла. Откуда? Вроде с чувствительностью все в порядке. Ведь когда ДНК-тест подтвердил ваше с Владой родство, писали, что у «счастливого» отца дело до скорой дошло. Хотя если подумать: у мужчины дочь нашлась, ищет общения, сын весьма симпатичным родился, внучка есть — разве это повод для приезда неотложки?! Может быть, стоит воспринимать такие вещи как подарок судьбы? Но это мои личные рассуждения, наверное, Вадим посчитал иначе.
Конечно, Влада ждала реакции того, ради кого она на все это пошла. Делилась со мной своей надеждой, что папа с ней свяжется, они вместе сядут и обсудят ситуацию. На улице к твоей крестной подходили незнакомые люди и говорили, что плакали вместе с ней! Никак не отреагировал только Вадим Казаченко. И это очень для меня странно, непонятно, дико!
Мы уже не общались с ним какой-то период, но после многочисленных сообщений в СМИ, что на волне событий у него возникли проблемы со здоровьем, я написала ему в социальной сети: «Вадим, ты там как? Жив, здоров? Может, помощь нужна?» После этого он меня заблокировал и наваял в «Фейсбуке» пост, что я его «домогаюсь». Грустно, потому что того человека, которого я теоретически могла бы домогаться и с которым когда-то нас связывала любовь, давно уже не существует. И я не хочу размышлять на тему: кто этот новый Вадим Казаченко? Удивительно, но твой отец изменился даже внешне и перестал походить на моего мужа, человека, который был рядом.
Вот, сынок, я и подошла в своем письме к самой сложной его части. Возможно, прежде чем отдать его тебе, придется сложить листок вдвое и оторвать всю вторую половину. Выбросить ее, сжечь! Потому что такую правду об отце мой сын не должен знать. Да и вообще ничей не должен — слишком уж она неприглядная.
На момент описываемых событий тебе, Филипп, было уже около девяти месяцев. Наверное, в это непросто поверить, но Вадим видел тебя всего однажды — во время ДНК-теста по решению суда об установлении отцовства. Да, по совершенно непонятной и даже оскорбительной для меня причине он сомневался в вашем родстве. А поначалу и вовсе не хотел твоего появления на свет. Почему? Хороший вопрос. Возможно потому, что разлюбил меня, или сомневался в собственных силах, или вмешалась некая третья сторона, убедившая его, что мы с тобой — это осложнение для карьеры, творчества, имиджа. С этого весь последующий кошмар и начался.
Однажды в суде в ожидании очередного разбирательства (а их было, поверь мне, немало) я предложила отцу взглянуть хотя бы на твою фотографию. Сначала он отказался, произнес нечто пространное вроде: «Еще не время». Я стала настаивать. Мне казалось это правильным. В конце концов Вадим на снимок посмотрел и... предложил мне сказать ему спасибо за такого прекрасного сына. Я вышла из себя, потому что для артиста Казаченко это было шоу, а для меня — самая настоящая жизнь! Сказала: «Могу поблагодарить только за то, что как бы ты ни травил ребенка, он живой и здоровый!» Мне было невыносимо стыдно за него, за то, что он так себя ведет. Я его знала другим: адекватным и хорошим. Хотя за тебя — да, спасибо ему.
Если честно, во время ДНК-теста где-то в глубине души я надеялась: когда он увидит сына, так похожего на него самого, что-то в Казаченко изменится. Увы, ошибалась. Если и были какие-то эмоции, Вадим Геннадиевич весьма умело их скрыл. Хотя ты невероятно симпатичный малыш. Я вот смотрю на тебя и начинаю улыбаться безо всякой причины. Просто потому, что становится тепло на душе.
Понимаю, люди встречаются, расходятся, но когда есть дети, все эти процессы никак не должны на них сказываться. Поэтому никогда не была против вашего общения и всегда это заявляла и в судах, и в СМИ. До сих пор не могу понять, как можно ничего не испытывать... Ребенок — это же твоя кровь, часть самого тебя! Допустим, можно даже не любить... Но вести себя надо достойно — это твой долг перед человечком, которому ты дал жизнь.
Приличия — это то, что, на мой взгляд, должно присутствовать между близкими пусть и в прошлом людьми всегда. Знаешь, даже в очень непростой момент, когда муж уговаривал меня избавиться от тебя и развестись, я просила только об одном — соблюсти приличия. То есть я спокойно родила бы в браке, он строил бы свою жизнь так, как считал нужным, и мы друг другу не мешали. Потом, после твоего появления на свет, развелись бы цивилизованно, как все нормальные люди, и женился бы он на своем директоре, если б захотел! Мне после того разговора даже показалось, что Вадим понял и принял мое предложение. Но увы, это было совсем не так.
Мне ничего не было известно о том, что твой папа уже признал в суде наш с ним брак фиктивным, сделал он это тайно, за моей спиной. И так ловко все провернул, что даже в ЗАГСе запись о нашей регистрации удалили, будто и не было никакой свадьбы. Когда я узнала, не смогла справиться с ситуацией и нас с тобой (ведь ты уже жил внутри меня) экстренно госпитализировали.
Потом он еще не раз пугал меня «фатальными последствиями». Вероятно имея в виду бесконечные судебные разбирательства, на которые я, беременная тобой, ходила как на работу. Даже когда до родов оставались считаные дни.
Наверное, сынок, у шоу-бизнеса свои законы и действительно хорош любой пиар, кроме некролога, но... Чем дальше, тем больше выступления твоего отца навевали мысли о каком-то помрачении, что ли. Будто мир перевернулся с ног на голову. С серьезным выражением лица пятидесятилетний мужчина рассказывал о своем странном анабиозе, в котором сначала влюбился, потом женился, а затем оказался в процессе ожидания ребенка. То одна у него жена, то другая, то сразу две — трудно уследить за всеми метаморфозами!.. Брак наш под давлением судебных разбирательств устоял, я осталась единственной официальной женой твоего папы (двоеженство у нас в стране все-таки не разрешено), но гордиться мне тут снова было нечем. Бесконечные иски о моральном вреде, которые ему нанесла не только я, но и твоя бабушка, сменились на финансовые требования. Да, ты не ослышался — требования к нам. Ты уже наверняка знаешь, что это родители платят маленьким деткам алименты, а не наоборот. Но у нас с тобой исключительный случай.
Не знаю, Филипп, бывали ли в суде аналогичные прецеденты, поэтому не могу не рассказать. Поначалу твой папа посчитал все деньги, которые он переводил мне до свадьбы, и те, что уже в качестве мужа, в общем, за три года плюс проценты. Поскольку он поставил вопрос о фиктивности нашего брака, получалось, что я незаконно обогатилась. В суде мне предъявили сводную таблицу с датами и переводами. В столбик указаны красивые цифры: 44444 рубля перевода с его карты на мою, 6666 рублей... Такая у нас с Вадимом была милая семейная традиция — магия цифр. Даже сим-карты он приобретал с телефонными номерами из дат нашего рождения. Плюс иск еще на миллион о моральном вреде, который был нанесен Вадиму Геннадиевичу мною, отдельный иск о вреде, нанесенном ему же твоей бабушкой...
Видишь ли, сын, мне не хотелось бы грузить тебя юридическими терминами (а я в них здорово поднаторела в твой первый год жизни!), но иначе будет непонятно. Когда решение суда о фиктивности нашего брака в августе 2017 года было отменено и та сторона получила отказы по своим апелляциям и кассациям, я вздохнула с облегчением. Думала, что от нас с тобой наконец отцепятся! Но твой отец предпочел пересчитать свои расходы. Захотел вернуть потраченное на меня до брака, в так называемый конфетно-букетный период. И это был опять миллион! Восемьсот тысяч плюс проценты. Очень любит цифры! А миллион — сумма круглая и приятная, тут не поспоришь. Встречаешься с человеком, он клянется тебе в любви, а потом — бац! — и сводная таблица со строчкой: ужинали в ресторане под романтическую музыку, проела 5555 рублей. Шучу конечно, а то слишком грустным стало мое письмо к тебе. На суде Вадим Геннадиевич заявил, что все эти деньги он давал мне в долг. Видишь, как еще может быть? Человек в анабиозе женился, в неведении ребенка завел, в прострации в долг дал, речь на свадьбе говорил, будто он и не он вовсе, а кто-то другой.
Вот пишу тебе, сын, письмо и думаю: где же мы с тобой теперь возьмем этот миллион? Точка в суде еще не поставлена, конечно — будем сопротивляться... Но что если придется отдавать? А ты так мал, что работать я пока не могу. Наверное, придется твоему папочке забирать долг детскими кроватками и ползунками. И этому я вряд ли уже удивлюсь. Кстати, у тебя, Филипп, очень хорошие и дорогие вещи. Я решила, что ты с детства будешь привыкать к самому хорошему.
Именно для тебя мне хотелось жить в красивом доме и на свежем воздухе. Твой отец поначалу меня поддерживал и был только за то, чтобы я продала свою часть родительской квартиры и купила загородный дом. Так и поступила, он прописал меня к себе. А теперь, когда тебе почти год, начал разговоры про совместно нажитое имущество... Хочет отсудить половину дома, то есть половину твоего будущего. Иногда мне кажется, что так у него и было задумано с самого начала! Бывают же брачные аферисты... Но несмотря на все произошедшее между нами, мне все же сложно представить мужчину, который грабит собственное дитя.
Кстати, о том, что ты, Филипп, — именно его сын, отцу выдали серьезную бумагу с печатями и подписями. И Вадим Казаченко на своей страничке в «Инстаграме» даже разместил видео с таким текстом: «Жизнь всегда дает ответы на возникающие вопросы. Я имел право знать, и экспертиза подтвердила: да, я являюсь отцом Филиппа Казаченко. Я считаю, что в этом вопросе можно поставить точку. Жизнь не шоу. Она должна продолжаться, я хочу, чтобы все успокоились. Я сделаю все возможное, чтобы Филипп рос здоровым и счастливым ребенком».
Смотрела ролик, но уже не надеясь, что твой папа начнет делать хоть какие-то шаги в этом направлении. Его слова, как и большая часть всего того, что он говорил, так и остались словами, буквами на сайтах, пустыми фразами в соцсетях. Я просила мужа привезти хотя бы паспорт, чтобы оформить пособие, которое нам с тобой очень не помешало бы сейчас, но он и этого не сделал. Обидно. И грустно, что наша с Вадимом история, прекрасно начинавшаяся когда-то, совсем некрасиво заканчивается.
Дописывая последние строчки этого письма, понимаю, что никогда не смогу отдать его тебе. Сладко врать незачем, а правда слишком некрасива. На самом деле я его писала, наверное, для самой себя, чтобы посмотреть на свою историю со стороны и разобраться — что же это было? Что говорить тебе, Филипп, когда ты вырастешь и захочешь объяснений? Не знаю. Все так хорошо начиналось, а потом с твоим папой что-то произошло...
Благодарим отель The St. Regis Moscow Nikolskaya за помощь в организации съемки.
Статьи по теме:
Свежие комментарии