Исчезнувшие

Первые признаки беспокойства о судьбе Франклина появились к концу 1846 года. Предположение, что блестяще экипированные корабли просто исчезли, казалось немыслимым.

Леди Джейн была в бешенстве. Едва дождавшись, когда служанка снимет нагар со свечей, отослала ее прочь и рухнула в кресло. Сегодня, тридцать первого марта 1854 года, адмиралтейство объявило, что прекращает поиски ее дорогого супруга Джона. Они продолжались долгие шесть лет, стоили баснословных денег, но не принесли результата.

Последний раз они виделись почти десять лет назад, девятнадцатого мая 1845-го. Весь город ликовал, когда корабли ее величества «Террор», ведомый Френсисом Крозье, и «Эребус» под командованием овеянного славой капитана сэра Джона Франклина снялись с якоря и отправились покорять неизведанные северные земли.

Поначалу миссис Франклин не волновалась. Она семнадцать лет была женой морского офицера и привыкла ждать. «Подруга в счастье и несчастье», — произнес священник, совершая над ними обряд венчания. Видит бог, Джейн останется верна клятве. Именно она выступала вдохновительницей поисков, и пока не будут найдены убедительные доказательства гибели путешественников, сдаваться не собирается. Миссис Франклин отличалась трезвым рассудком, чуралась сантиментов и как истинная дочь своей эпохи превыше всего ставила долг. И только самой себе могла признаться, что все годы ее преследовало смутное чувство вины.

Это случилось за несколько дней до отплытия злосчастной экспедиции. Джон любил читать вслух, и на сей раз, сидя в кресле в гостиной, декламировал «Короля Лира». Джейн рукодельничала. Пришив последнюю пуговицу, полюбовалась новенькой капитанской курткой и накинула ее мужу на плечи. «Побойся бога, что ты делаешь?» — воскликнул Франклин. Леди Джейн выронила из рук катушку ниток: если верить приметам, такую куртку на суше надевают только те, кому суждено встретить смерть в море. А моряки суеверны.

Они познакомились задолго до свадьбы. Джейн Гриффин родилась в состоятельной семье: ее отец, почетный гражданин Лондона, владел шелковой фабрикой и ювелирными мастерскими. Девочка росла любознательной, получила достойное образование, а затем много путешествовала по континентальной Европе. Прогрессивная, решительная, самостоятельная, под венец она не торопилась, тем более что два увлечения юности — студент-медик и автор знаменитого словаря-тезауруса Питер Роже — оказались женаты.

С Джоном все вышло прозаично: ни обморока, ни удара при первой встрече не случилось. Посещая лекции Королевского общества по химии, геологии, естественной истории и ботанике, мисс Гриффин сдружилась с дочерью преуспевающего архитектора поэтессой Элионор Порден. На четыре года моложе, она уже успела обзавестись женихом, с которым познакомилась на концерте божественной Каталани: подающий надежды лейтенант Джон Франклин оказался не чужд прекрасного.

Он как раз получил новое назначение. Британское адмиралтейство объявило кампанию по поиску кратчайшего пути из Атлантики в Тихий океан. Так называемый Северо-Западный проход волновал сердца мореплавателей еще с XV века, однако единственное, что удалось доказать, — что дороге на запад препятствуют огромные пространства суши и чтобы их миновать, придется все дальше уходить на север. В 1818 году Франклина назначили капитаном корабля «Трент», предписали исследовать северное побережье Канады и, пройдя через Северный полюс, достичь Берингова пролива.

Джон, которого Элионор представила подруге на палубе «Трента», на первый взгляд не производил особого впечатления. Невысокий, в свои тридцать два года уже начавший лысеть, с характерной для моряков походкой вразвалочку, в дамском присутствии он вел себя довольно скованно. Впрочем, этому господину предстояло героическое и полное невзгод странствие во славу Англии, и Джейн сразу прониклась к лейтенанту глубоким уважением.

Девятый из двенадцати детей бакалейщика из Линкольншира с детства отличался некоторой мечтательностью и идти по стопам старших братьев — кто-то стал юристом, кто-то коммерсантом — не торопился. Родители прочили ему карьеру священника, благо жили в Спилсби, который по сей день славится своими церквями. Но мальчик заартачился: он грезил морем. Отец, скрепя сердце, купил сыну треуголку, синий сюртук, туфли с пряжками, морской сундук и кортик. В 1800 году пятнадцатилетний Джон был зачислен волонтером на корабль ее величества «Полифем».

Шла очередная война с Францией, и не нюхавший пороха юнец сразу попал в баталию — участвовал в осаде Копенгагена. Как уверял впоследствии, собственными ушами слышал, как Горацио Нельсону сообщили, что флагманский корабль приказывает прекратить огонь. Легендарный вице-адмирал приставил подзорную трубу к поврежденному глазу: «Что вы говорите? Не вижу никакого сигнала!» Конечно, они тогда победили.

В 1801 году Джон, уже в звании мичмана, поступил под начало родственника, капитана Мэтью Флиндерса, и отплыл в свою первую исследовательскую экспедицию. Во время плавания была составлена опись береговой линии открытого голландцами материка, который после выхода книжки Флиндерса «Путешествия в Terra Australis» (Южную Землю) назовут Австралией. Франклин тогда впервые хлебнул настоящей соленой каторги. Выстаивал бесконечные вахты, чтобы после забыться коротким сном в своей каюте, прозванной за его драчливый нрав «петушиной ямой». Дождавшись сигнала «Ростбиф старой Англии», звавшего на обед, вместе со всеми уплетал гороховый суп с кусками солонины. И вслед за товарищами на себе испытал справедливость популярной поговорки «Красавица может поразить сердце моряка, но дьявол не в состоянии поразить его желудок».

Флотская служба поболтала Джона по свету. Он участвовал в антинаполеоновских кампаниях, в том числе командовал сигнальщиками при Трафальгаре. Служил в Ла-Маншской флотилии, ходил в водах Южной Америки, получил ранение под Новым Орлеаном. В Англию уже лейтенантом вернулся только после заключения мира, в 1815-м, и оказался списанным на берег. По счастью, в это время адмиралтейство объявило о проекте исследования Арктики.

«Трент» вернулся на родину с единственным «открытием»: преодолеть сковавшие Северный полюс льды невозможно. Уже на следующий год Элионор с женихом вновь прощались: Франклин отправился в сухопутное путешествие по канадскому побережью. Вернулся он только через несколько лет, но уже в звании капитана первого ранга и абсолютным триумфатором. Поход сопровождался нечеловеческими лишениями: морозы доходили до пятидесяти семи градусов, а местные индейцы не отличались гостеприимством. Люди страдали от цинги и куриной слепоты, а когда кончился провиант, единственной пищей стали чахлый мох, полусгнившие оленьи шкуры, даже срезанная с обуви кожа. Так Джон на долгие годы стал для лондонцев «господином, который ел свои сапоги».

Летом 1823 года они с Элионор обвенчались, а вскоре родилась дочь Элионор Изабелла. Джейн Гриффин между тем упорхнула в очередной европейский вояж. Миссис Франклин давно кашляла кровью, беременность и роды только усугубили болезнь. В феврале 1825-го, когда Джон засобирался в очередное путешествие, она вручила ему шелковый британский флаг, попросив развернуть его на берегу Арктического моря. Через несколько дней после отплытия экспедиции, не дожив до тридцатилетия, женщина скончалась. В газетах писали, что Элионор Франклин умерла за великое дело — Арктику. В тот раз Джон дошел до границ русской Аляски.

Он вернулся в 1827 году. Малышке Элионор Изабелле требовалась забота, и подруга ее матери Джейн оказалась рядом. Неудивительно, что вскоре состоялась помолвка, жених и невеста съездили в Санкт-Петербург, где капитан удостоился аудиенции у императрицы: его книгу, посвященную Арктике, успели перевести на русский. Осенью 1828-го пара обвенчалась. Джейн почти исполнилось тридцать семь.

Слава Франклина росла и множилась. Его удостоили золотой медали Географического общества в Париже и степени доктора права в Оксфордском университете. На родине король Георг IV возвел Джона в рыцари. Бесстрашным героем восхищались и простые докеры, и чванливые аристократы: «Вот она, старая добрая английская порода! Ничего ей не страшно!»

Жену новоявленный сэр выбрал себе под стать. Джейн оказалась достойной спутницей, а лучше сказать, верным компаньоном. Она помнила названия всех британских парусников, молниеносно переводила фунты в любую валюту, умела выправить документы, разрешающие проезд на край света. Пожалуй, единственное, что оставалось ей неподвластно, — право путешествовать вместе с мужем. Адмиралтейство не допускало присутствия женщин на своих кораблях и строго за этим следило. В свое время супруга исследователя Австралии Аннет Флиндерс решила плыть вместе с мужем, но на судно неожиданно прибыла инспекция и ее ссадили на берег. В акте записали: в каюте капитана обнаружена женщина без шляпки. Это является «весьма откровенным свидетельством того, что там был ее дом».

Но времени даром миссис Франклин не теряла. Так, в 1830 году, когда мужа отправили на поддержку борющейся за независимость Греции, изъездила всю Северную Африку и Ближний Восток. Проплыла по Нилу, путешествовала на лошадях и верблюдах, совершила паломничество в Святую землю верхом на осле.

В 1845-м лорды в очередной раз поддержали второго секретаря адмиралтейства Джона Барроу — должность он занимал больше сорока лет! — и объявили о грандиозной экспедиции, которая должна наконец доказать: достичь Северного полюса по морю возможно. К этому времени неизведанная часть канадской Арктики составляла немногим больше ста восьмидесяти тысяч квадратных километров. Исследователям предстояло пройти через пролив Ланкастер, а затем, двигаясь в западном и южном направлениях, обходя землю и лед, завершить Северо-Западный проход.

Узнав об этом, леди Франклин заметила: «Если сэр Джон не отправится в это плавание, он умрет от огорчения». Но в адмиралтействе его кандидатуру поначалу попытались отклонить.

— Вам уже шестьдесят! — взывал к разуму Франклина восьмидесятиоднолетний Джон Барроу.

— Вы ошибаетесь, — возразил сэр Джон, — мне недавно исполнилось всего лишь пятьдесят девять!

И все же упрямый Барроу поручил возглавить путешествие другим мореплавателям, не менее прославленным. Однако Уильям Парри заявил, что устал от арктических походов, Джеймс Кларк Росс сослался на обещание никогда больше не соваться во льды, данное молодой жене, еще один кандидат, тридцатидвухлетний Джеймс Фитцджеймс, был слишком молод, непонятного происхождения, к тому же ирландец. И сэр Джон получил вожделенное назначение.

Накануне отплытия он подхватил воспаление легких. Жена уговаривала отлежаться, но единственное, в чем Франклин уступил, — сменил табак на нюхательную соль. И уехал в доки, где заканчивали ремонт кораблей.

«Эребус» водоизмещением триста семьдесят две тонны и трехсотдвадцатипятитонный «Террор» когда-то служили бомбардирскими судами Королевского военно-морского флота, но были перестроены для северного плавания. Денег не жалели — суда прекрасно экипировали. Форштевни обшили железом, чтобы проламывать лед. Корабли имели, помимо парусного оснащения, паровую машину. Запасов продовольствия должно было хватить на три года. В трюмы загрузили шестнадцать с половиной тонн галет, шестьдесят две тонны муки, по тринадцать с лишним — засоленной говядины и свинины. А также больше четырех тонн лимонного сока, призванного защитить от цинги.

Капитаном «Террора» стал трижды ходивший в Арктику Френсис Крозье, на «Эребус» назначили самого Франклина. Но у командующего экспедицией дел хватало, и в реальности на мостике управлялся Джеймс Фитцджеймс. Никто не сомневался в их будущем триумфе. На борт подняли семь почтовых голубей, два механических органа и библиотеку в тысячу двести томов. Не забыли также о доске для игры в триктрак и живой обезьянке. Моряков, мечтавших записаться в плавание, оказалось столько, что пришлось устроить чуть ли не конкурс. Каждому члену команды — всего насчитывалось сто тридцать четыре человека — сделали на память дагерротип. Позднее пятерых списали по болезни, и до Арктики доплыло сто двадцать девять моряков. При этом кроме Франклина, Крозье и двух ледовых лоцманов никто из них не имел полярного опыта.

Девятнадцатого мая 1845 года «Террор» и «Эребус» под звуки фанфар покинули порт Гринхайта. Путешественники рассчитывали на то, что экспедиция займет не больше года. Однако Франклин, прекрасно понимая, что после каждой тысячи миль под парусами придется минимум восемь месяцев сидеть во льдах, еще перед отплытием писал другу: «Чтобы предотвратить большие волнения со стороны жены и дочери, их надо настроить на то, чтобы не особенно ждали нашего возвращения до тех пор, пока запасы провианта не иссякнут».

Леди Джейн с дочерью и племянницей Джона провели зиму на Мадейре, весной отправились на острова Западной Индии, а затем жена капитана посетила Нью-Йорк.

Первые признаки беспокойства о судьбе Крозье и Франклина появились к концу 1846 года. В третье лето заволновались всерьез. Предположение, что блестяще экипированные корабли просто исчезли, казалось немыслимым. Наконец забили тревогу и в адмиралтействе. В марте 1848-го правительство объявило награду в двадцать тысяч фунтов за спасение экспедиции и десять тысяч — за любые сведения о ней. На розыски в Арктику отправился капитан Джеймс Кларк Росс: перед лицом долга данное жене обещание не соваться во льды было забыто. Однако никаких следов Франклина его «Исследователь» не нашел, а на обратном пути оказался затерт льдами: спустя почти три года после отплытия команда вынужденно покинула судно и добиралась до суши пешком по льду.

Движущей силой поисков стала леди Джейн. Стремясь подстегнуть лордов, она даже переехала в гостиницу напротив адмиралтейства и ходила туда как на службу. Пытаясь найти дополнительные средства, переписывалась с президентом Соединенных Штатов, нью-йоркским миллиардером и русским царем Николаем I. А когда разочаровалась в официальных поисках, организовала собственные. Впрочем, единственным, что доставило снаряженное ею судно «Принц Альберт» на английскую землю, стали кусок брезента и обрывок каната. Всего леди Джейн снарядила четыре команды.

Дело вроде бы сдвинулось, когда на острове Бичи обнаружили предметы с «Эребуса» и «Террора», а также могилы трех моряков. Очевидно, эта земля стала местом первой зимовки экспедиции в 1845—1846 годах. Одновременно с розыском пропавших судов со стороны Атлантики несколько кораблей прочесывали Тихий океан: оставалась надежда, что Франклину удалось-таки пересечь Северо-Западный проход и его стоит искать где-то в Чукотском море. Леди Джейн твердила, что корабли, возможно, повернули на юг, но ее мнение проигнорировали.

Все это время члены экспедиции оставались в списках флота и им начисляли жалование. Двадцать шестого октября 1852 года Джону Франклину присвоили звание контр-адмирала.

Когда ввязавшаяся в Крымскую войну Англия объявила о прекращении поисков, миссис Франклин демонстративно отказалась получать пенсию по потере супруга и облачаться в траур. Сегодня, промозглым октябрьским утром 1854-го, она ожидала посетителя в зелено-фиолетовом платье, которое украшал кулон из веджвудского фарфора с профилем сэра Джона.

Гость явно запаздывал. Леди Джейн открыла шкатулку, хранившую память о супруге. Последнее письмо — шестнадцатистраничное, полученное в год отплытия, — она знала наизусть. Приветы от мужей получили тем летом многие жены. Так, Фитцджеймс сообщал, что на судне с утра до вечера не умолкает смех. Эконом с «Эребуса» обещал непременно вернуться домой на следующий год. Тогда же шкипер одного из китобойных судов, встретивших экспедицию в Баффиновом заливе, телеграфировал в Лондон: «Обе команды здоровы и в прекрасном расположении духа».

Наконец служанка объявила, что посетитель прибыл. В кабинет вошел невысокий подвижный человек с шапкой каштановых волос и эспаньолкой причудливой формы. «Мистер Диккенс, дорогой, — привстала в приветствии леди Джейн, — рада вас видеть».

После того как разлили чай, хозяйка откашлялась и протянула гостю сложенный номер «Иллюстрированных лондонских новостей»: «Ради этого я вас и позвала. Хотя уверена, что уже успели ознакомиться».

Чарльз Диккенс сразу понял, о какой статье речь — о ней уже несколько дней судачил Лондон. После завершения поисков адмиралтейство получило первые достоверные сведения о судьбе экспедиции. Вышло так, что доставил их странствующий хирург и агент Компании Гудзонова залива Джон Рэй. В течение пятнадцати лет он изучал традиции и культуру коренных жителей канадского Севера. Впервые на поиски Франклина Рэй отправился еще в 1846 году, но лишь спустя восемь лет, исследуя остров Кинг-Уильям, встретил эскимоса по имени Инукпужиюк, шею которого украшала лента от фуражки английского моряка. Рэй кинулся расспрашивать аборигенов и выяснил: несколько лет назад на острове погибло от голода около сорока белых людей.

Доктору удалось выкупить у туземцев предметы утвари и личные вещи — сломанные часы и компасы, хирургический нож, орден «За заслуги», несколько серебряных ножей и ложек с гербами капитанов, небольшую серебряную тарелку с гравировкой «Сэр Джон Франклин, Рыцарь Командор ордена Гвельфов». Найденные человеческие останки позволили ему утверждать: среди умирающих имели место... случаи каннибализма.

Осенью Рэй прислал отчет в адмиралтейство. Англия была шокирована. Британские мореплаватели опустились до людоедства? Быть такого не может! Яростнее всех протестовала леди Джейн.

Диккенс откашлялся:

— Я восхищен вашим упорством в поисках сэра Джона. Убежден, они увенчаются успехом.

— Факты — вещь упрямая, и я не исключаю вероятность, что моряки и мой дорогой муж погибли. Но какие гнусности пишет этот человек! — леди Джейн принялась читать вслух: — «Из изувеченного состояния многих трупов очевидно, что наши несчастные соотечественники встретили смерть в результате каннибализма — как последнего способа выживания». Надеюсь, вы понимаете, что это не более чем сплетни дикарей?

— Убежден, что ваш супруг и его офицеры не уронили своей чести и вели себя как подобает англичанам. Иначе и быть не могло.

В начале декабря в журнале «Домашнее чтение» в статье «Потерянные арктические путешественники» Диккенс утверждал, что людоедство несопоставимо с личностью британского моряка, а доктор Рэй мог просто неправильно понять язык эскимосов. «Цивилизованный человек тем и отличается от дикаря, — заметил писатель, — что только последний способен на каннибализм. А значит, моряков ограбили и убили не кто иной, как иннуиты».

К слову, в сегодняшней Великобритании эту статью называют чуть ли не образчиком расизма. А одной из возможных причин гибели экспедиции считают презрительное отношение британских офицеров к иннуитам, которое не позволило научиться у них выживанию.

Узнав, что правительство выдало Джону Рэю обещанные десять тысяч фунтов за сведения об экспедиции, леди Франклин сделала все возможное, чтобы этого господина фактически изгнали из лондонского общества. И хотя сегодня заслуги доктора в исследовании Арктики неоспоримы, ни при его жизни, ни сразу после смерти в 1893-м это признано не было.

В разговоре с Диккенсом леди Джейн умолчала о том, что ее отношение к туземцам основано на личном опыте. Более чем личном. Проводив гостя, она вновь открыла заветную шкатулку и достала пожелтевший листок, не имеющий отношения к Арктике, и в который раз перечла строки, выведенные неумелым детским почерком: «Я хорошая девочка. У меня есть перо и чернила. Я люблю своего отца и за все его благодарю. Но у меня болят ноги в чулках и туфлях...» Письмо было датировано ноябрем 1842 года. Приемной дочке Франклинов сравнялось семь, она только осваивала грамоту.

Ее звали Матинной, и она была туземкой — коренной жительницей Земли Ван-Димена (в середине XIX века остров назвали Тасманией в честь голландского мореплавателя), куда сэра Джона назначили губернатором в 1836-м, сразу по возвращении из Греции. Это было повышением, да и жалованье положили приличное — тысячу двести фунтов в год. Но поначалу ехать в колонию-поселение, куда традиционно ссылали каторжников, Франклин не хотел. Жена уговаривала: «Мы сможем изменить тамошние условия и улучшить жизнь заблудших душ».

Губернаторство далось незнакомому с политесом сэру Джону нелегко, тогда как неукротимая натура леди Джейн развернулась на острове вовсю. Всего за несколько лет Земля Ван-Димена стала интеллектуальным центром австралийской колонии. В столице Хобарте основали первое Королевское научное общество за пределами Англии, разбили ботанический сад, заложили музей и подобие университета. Ежегодная Королевская регата, которая там проводится, до сих пор крупнейшее морское состязание в Южном полушарии.

Среди начинаний губернаторши были и откровенно авантюрные. Например, она собиралась избавить остров от змей, для чего пообещала по шиллингу за каждую убитую рептилию. И успела потратить шестьсот фунтов, прежде чем убедилась: в погоне за звонкой монетой местные начали выращивать змей специально!

Но главным проектом сорокасемилетней леди Джейн стала приемная девочка. Дочь местного вождя, она жила, как и сородичи, в резервации на острове. Аборигены придерживались традиционного уклада: обитали в соломенных хижинах, кормились охотой и ходили практически голыми. Симпатичная малышка так понравилась леди Франклин, что она забрала ее в свою резиденцию, пожелав наставить на путь истинный и подарить счастливое будущее.

Джейн была уверена, что богобоязненное воспитание способно превратить любого дикаря в достойного представителя цивилизации. Но не тут-то было. То ли Матинна оказалась трудным ребенком, то ли ее покровительница избрала неверную тактику — строгости в ее поведении было куда больше, чем ласки... Так или иначе, девчушка не собиралась перековываться, рыдала ночи напролет, умоляя отпустить ее к родне, и даже прожив в доме губернатора несколько лет, при любой возможности скидывала обувь! В конце концов, когда в 1843 году сэра Джона отозвали из Тасмании — можно сказать, он пал жертвой интриг, — Матинну в Англию не взяли, а отправили в местный приют.

У леди Джейн долго болело о девочке сердце, но спустя почти десять лет она получила письмо от одной из хобартовских дам. Та сообщала, что Матинна последние годы жила в поселении аборигенов и совсем опустилась. А недавно, напившись пьяной, утонула в луже. Ей было семнадцать или восемнадцать. Леди Джейн убедилась, что была права, не забрав приемную дочь в Лондон. Души туземцев изначально порочны, и это никак не вытравить. Она ничего не смогла бы сделать. Но все же подумала: хорошо, что сэр Джон уплыл до того, как пришла печальная новость.

Сегодня известно: когда британцы появились на острове, местное население насчитывало около пяти тысяч человек. Спустя тридцать лет — ко времени губернаторства Франклина — их осталось триста. Всему виной принесенные европейцами вирусы, к которым аборигены не имели иммунитета, войны и преследования. Последняя чистокровная тасманийка, женщина по имени Труганини, умерла в 1876-м.

...Леди Франклин финансировала спасательные экспедиции до 1857 года. Они тогда всерьез разругались с Элионор Изабеллой: та считала, что мачеха вопреки здравому смыслу разбазаривает ее наследство. Но Джейн распродала часть имущества, использовала деньги, полученные по объявленной по всей Англии подписке, и на вырученные две тысячи фунтов приобрела и снарядила паровое судно «Фокс», назначив капитаном Френсиса Леопольда Мак-Клинтока. Именно он спустя два года обнаружит на острове Кинг-Уильям так называемый гурий — пирамиду из камней, которую путешественники используют в качестве ориентира. Там нашли жестяной цилиндр, а в нем — странного вида записку.

Это был стандартный бланк, такими снабжались все исследовательские суда: в них заносили полученные сведения, запечатывали в бутылку и бросали в море. Однако на полях было написано совсем иное — по-видимому, моряки просто не нашли другой бумаги. В записке сообщалось, что двадцать пятого апреля 1848-го, после третьей зимовки, экипажи покинули суда, затертые льдами полтора года назад. Еще удалось прочесть: «Сэр Джон Франклин умер 11 июня 1847 года, общие потери экспедиции на настоящий момент девять офицеров и пятнадцать матросов. Джеймс Фитцджеймс, капитан корабля ее величества «Эребус», Ф. Р. М. Крозье, капитан и старший офицер. Завтра выступаем на Рыбную реку Бака».

Неподалеку от гурия нашли брошенные моряками вещи. Некоторые захватили с собой столовое серебро и предметы гигиены — вероятно, чтобы обменять на еду у иннуитов. Другие тащили лодки, которые по какой-то причине оставили. В одной лежали сорок фунтов шоколада и заряженные ружья! Почему шоколад остался нетронутым? Почему члены экспедиции не попытались охотиться? Ведь судя по всему, они находились в состоянии крайнего истощения.

Так леди Джейн узнала, что стала вдовой: спустя двенадцать лет после смерти мужа и почти пятнадцать с момента последней встречи. Всего за годы поисков было организовано тридцать девять спасательных экспедиций, что позволило утверждать: исчезновение кораблей Франклина подарило Британии куда больше географических знаний, чем их возможное благополучное возвращение.

Могилу Джона Франклина так и не нашли. Ему установлены памятники в Вестминстерском аббатстве, родном Спилсби и на центральной площади столицы Тасмании.

В 1860 году Королевское географическое общество вручило леди Джейн золотую медаль «За неиссякаемую настойчивость при отправке экспедиций для выяснения судьбы мужа»: она стала первой женщиной, удостоенной этой награды.

Миссис Франклин пережила сэра Джона почти на тридцать лет и по-прежнему не сидела на месте. Вдова капитана побывала в Южной Америке, Японии, Китае, Африке. Пешком пересекла долину Йосемити в горах Сьерра-Невады, взбиралась на Олимп в Греции, дружила с женой правителя Гавайских островов Камеамеа IV и встречалась с папой Пием IX (заранее отказавшись становиться перед ним на колени). Когда ей было уже за семьдесят, три года колесила по Индии. При этом леди Джейн продолжала финансировать полярные исследования. На ее похоронах в 1875-м — неутомимая путешественница дожила до восьмидесяти трех лет — гроб несли шестеро знаменитых арктических путешественников.

Но что все-таки произошло? Почему экспедиция потерпела крах? От чего умер Франклин и где похоронен? Куда делись документы, в том числе судовые журналы? Почему сто с лишним вооруженных мужчин не смогли обеспечить себе пропитание охотой? Поиски ответов на эти вопросы продолжались почти двести лет: гибель Джона Франклина и его людей до сих пор считается одной из главных загадок в истории Канады. Правительство страны организовывало экспедиции, в том числе воздушные. Эстафету подхватывали вооруженные силы. Использовались новейшие технические достижения.

Судя по всему, причиной гибели экспедиции стали необычайные холода, из-за которых корабли на целых два года угодили в ледовый плен. При сжатии льдов одно судно затонуло, другое, после того как моряки его покинули, выдавило на берег. Эскимосы рассказывали, что прорубили в борту дыру, через которую таскали оставленные вещи.

В 1981 году ученые канадского университета Альберты начали серию исследований Franklin Expedition Forensic Anthropology Project (FEFAP). За десять лет установили: оба экипажа погубили болезни — воспаление легких или туберкулез, усугубленные цингой и отравлением свинцом. В последнем повинны испорченные консервы. Восемь тысяч банок приобрели у поставщика Стивена Голднера всего за семь недель до отплытия и по подозрительно бросовой цене. Как установили впоследствии, они были изготовлены «толсто и небрежно, припой стекал вниз по внутренней поверхности, как расплавленный воск». Однако оппоненты утверждали: консервы использовались на флоте времен Франклина повсеместно и массовых отравлений не случалось.

По другой версии, причиной гибели людей явилась установленная на кораблях система дистилляции. При опреснении воды использовали материалы с высоким содержанием свинца. Наконец пару лет назад появилось еще одно объяснение: свинец ни при чем, моряков погубил длительный дефицит цинка. Это с высокой вероятностью могло привести к угнетению иммунной системы и приблизить смерть от воспаления легких и туберкулеза.

В 1992-м территорию предполагаемого крушения судов внесли в список Национальных исторических мест Канады. Но только в сентябре 2014 года премьер-министр Стивен Харпер подтвердил в Палате общин, что вблизи острова Кинг-Уильям на глубине одиннадцати метров подводные археологи обнаружили остов «Эребуса». Еще через два года нашли «Террор». С момента исчезновения экспедиции прошло больше ста семидесяти лет.

История Джона Франклина и его команды неоднократно привлекала внимание композиторов, художников, литераторов. В вышедшем в 2007-м романе «Террор» Дэна Симмонса моряков погубил гигантский белый медведь Туунбак. Этот криптоисторический, то есть основанный на фантастическом допущении сюжет лег в основу одноименного сериала, премьера которого состоялась этой весной.

Верность Джейн мужу стала темой музыкальной баллады «Жалобная песнь леди Франклин», исполняемой десятками артистов, в их числе например Шинейд О’Коннор. Именем миссис Франклин названы остров, три мыса, два залива и ледник. А еще она осталась в истории благодаря крылатой фразе «Что не пожелало сделать государство, сделала женщина!»