Когда Алекс его покинула, актер был уничтожен. Скажи ему кто-нибудь в первые месяцы после четвертого развода, что скоро он вновь задумается о браке, не поверил бы. Но Олдман опять влюбился...
Три часа на пластический грим — его персонаж при жизни был куда крупнее и толще — и вот на Гэри из глубины зеркала смотрит сэр Уинстон Черчилль, герой исторической драмы «Темные времена». Нельзя сказать, что они с господином британским премьером сразу поладили. Скорее наоборот. Олдман долго приглядывался к нему, подбирался то с одной стороны, то с другой.
Впрочем, его работа вообще не терпит суеты, он всегда долго вживается в образ, и в какой-то момент происходит внезапное озарение: что-то щелкает и становятся совершенно понятными и характер героя, и рисунок будущей роли. На сей раз Гэри изрядно помучился, придумывая походку своему персонажу, — по его мнению, сохранившаяся хроника не передавала в полной мере ни скорости, с которой передвигался премьер-министр, ни ширины шага, и Олдман позволил себе пофантазировать.
Вот он встает со стула, немного сутулясь, — все-таки Черчиллю в 1940-м, когда происходит действие картины, шестьдесят пять, он еще вполне бодр, но уже немолод, вежливо благодарит гримеров и неторопливо бредет на съемочную площадку. Ассистент подает пиджак, черный цилиндр, Гэри прокашливается, пробуя голос, здоровается с режиссером.
Съемки длились уже несколько недель, но Джо Райт все еще не мог поверить удаче: ему удалось заполучить в проект самого Олдмана, для которого нет ничего невозможного. Талант Гэри универсален — может сыграть хоть ящерицу, хоть телефонную книгу, но особенно удаются ему роли психованных негодяев. Его жестокого, циничного полицейского Стэнсфилда из «Леона» Люка Бессона критики называют одним из величайших злодеев в истории мирового кино.
Райт запомнил Олдмана после фильма «Сид и Нэнси». Будущему режиссеру было тогда четырнадцать, и Гэри в образе дикого, неистового панка Сида Вишеса, словно на крыльях несущегося к собственной смерти, глубоко запал ему в душу. Сегодня Джо сорок пять, его картины «Гордость и предубеждение», «Искупление», «Анна Каренина» номинировались на «Оскар», «Золотой глобус», премию BAFTA, входили в список фаворитов Венецианского фестиваля, но накануне первой встречи с Гэри маститый профессионал нервничал как мальчишка: понравился ли ему сценарий?
Это был рассказ о сложнейшем периоде в истории Великобритании. Назначенный в мае 1940 года премьером Черчилль вопреки сильному давлению влиятельных политиков отказывается идти на соглашение с Гитлером и призывает соотечественников сражаться с фашизмом.
В главной роли Райт видел только Олдмана и очень боялся: вдруг не согласится? Поговаривают, что у него довольно вздорный характер. Ведь известно, актер категорически отверг предложение сыграть бога Одина в блокбастере «Тор», заявив, что недостаточно стар для такой роли. Вдруг и теперь скажет, что недостаточно толст например...
И вот Гэри появился в дверях лос-анджелесского кафе. Поздоровался, сел за столик, снял пижонские очки. Улыбнулся и сказал, что сценарий понравился, роль интересная. У режиссера отлегло от сердца: творческий тандем сложился.
В картине нет практически ни одного кадра без Черчилля, который за пару часов экранного времени превращается из растерянного мямли в лидера нации. Чего стоили эпохальные для страны речи премьера, которые снимали в британском парламенте. Команда собралась опытная, под стать Олдману: Бен Мендельсон сыграл короля Георга VI, Кристин Скотт Томас — жену премьера, Лили Джеймс — молоденькую стенографистку. Работа шла как по маслу — когда каждый на своем месте, дело спорится.
Впервые «Темные времена» показали минувшей осенью на кинофестивале в Торонто. Ажиотаж фильм вызвал немалый, критики в один голос заявили: Олдман — верный кандидат на «Оскар» 2018 года за лучшую мужскую роль. Сам Гэри приехал в Канаду в приподнятом настроении, и дело не только в удовлетворении от прекрасно сыгранной роли: актер вновь счастлив в любви.
Рядом с ним на красной дорожке, крепко держа спутника за руку, смущенно улыбалась в фотообъективы писательница и арт-куратор Жизель Шмидт. Она далека от мира селебрити и лишь благодаря роману со звездой мировой величины попала под прицел папарацци. А спустя несколько дней СМИ облетела сенсационная новость: Олдман, оказывается, еще в конце августа тайно женился на мисс Шмидт!
Скромная церемония прошла в доме его многолетнего менеджера Дуга Урбански. Под венец пятидесятидевятилетний актер отправился уже в пятый раз. Это событие вызвало немало пересудов, кто-то откровенно смеялся над доверчивым женихом. Дескать, настрадавшись сверх меры от женского пола, зачем наступать на те же грабли? Ведь давно не мальчик, дело к седьмому десятку движется...
Скептиков понять можно: пусть в первых двух браках Гэри продержался совсем недолго и расстался без кровавых боев, зато с третьей женой долго и муторно судился за право единоличной опеки над детьми, которую в итоге получил. Четвертая супруга пару лет назад ушла от него сама, оттяпав «на память» несколько миллионов. После серии столь неудачных опытов стоит ли торопиться опять надевать на шею хомут? Но актер плевать хотел на непрошеных советчиков. Он уверен: рядом с ним прекрасная, тонко чувствующая женщина.
Конечно, мужчине с таким багажом любовных разочарований сложно поверить в чудо. Но если взглянуть на его извилистый жизненный путь, станет понятно: чудеса все-таки случаются. Ведь ничто не предвещало, что из щуплого, вертлявого Гэри Леонарда Олдмана вырастет выдающийся актер.
Он и сам в юные годы не помышлял о такой карьере. Вырос в Нью Кросс, далеко не самом благополучном районе на юго-востоке Лондона, и был третьим ребенком в семье домохозяйки и сварщика. Леонард Бертрам беспробудно пил и бросил Кэтлин, когда Гэри исполнилось семь. Парень не отличался прилежанием, в школе не проявил себя ни в одной из дисциплин, увлекался разве что музыкой и в четырнадцать лет благополучно отчалил из-за парты во взрослую жизнь.
Устроился в спортивный магазин, но случилось непредвиденное: посмотрел фильм «Бешеная луна» с Малкольмом Макдауэллом и заболел кинематографом. У него появилась мечта. «Хочу так же!» — сказал Гэри, вернулся в школу и был принят в молодежную театральную студию, а затем в колледж Rose Bruford. Вообще-то он пробовал поступить в престижную Королевскую академию драматического искусства, но получил от ворот поворот — таланта в абитуриенте там не разглядели.
В колледже худощавый студент ничем не выделялся среди однокурсников, разве что трудолюбием. Конечно, жилось туговато, и Олдман много кем подрабатывал: от продавца до рабочего скотобойни. После выпуска новоиспеченный актер появлялся в нескольких постановках на профессиональных сценах и вдохновенно служил Мельпомене за восемьдесят фунтов стерлингов в неделю, когда агент — а у него уже завелся агент и было несколько небольших киноролей в багаже — предложил прочесть сценарий о жизни и смерти Сида Вишеса, музыканта группы Sex Pistols.
Материал показался Олдману редкой дрянью: панк-рок он терпеть не мог. Агент попросил все же подумать: платят, мол, прилично.
— Сколько? — встрепенулся Гэри.
— Тридцать пять тысяч фунтов.
Это резко меняло дело — денег на аренду квартиры постоянно не хватало, он был по уши в долгах. Олдман отправился на пробы, и его утвердили.
Чтобы влезть в шкуру своего героя, законченного наркомана, свел дружбу с такими же, как Сид, сидящими на героине парнями. Настоящий Вишес был тощим как скелет, и Гэри сознательно морил себя голодом. Дошло до того, что однажды не хватило сил поменять колесо у машины: бедняга грохнулся в обморок на обочине дороги и его пришлось госпитализировать. Но игра стоила свеч. Когда картина вышла в прокат, двадцативосьмилетнего актера моментально заметили. С тех пор самоотдача, граничащая с одержимостью, стала фирменным стилем Олдмана, ему не знакомо слово «халтура».
Спустя год Гэри получил свою первую номинацию на премию BAFTA. Тогда все было впервые: признание критиков, свадьба как итог бурного романа с актрисой Лесли Мэнвилл, рождение первенца. Алфи исполнилось всего пять месяцев, когда Олдман покинул семью. Начинался новый период в его жизни: талантливого британца заметили за океаном и пригласили в Голливуд. Пока он осваивал американский акцент, Алфи оставался в Лондоне, и мысль о том, что родной сын растет без отца и повторяет его собственную судьбу, первое время была нестерпимой. Ведь Олдмана тоже воспитали женщины — мама и старшая сестра Морин. Но что поделать? Актер жаждал работать, а в Америке его буквально засыпали предложениями. И он сделал выбор не в пользу семьи.
В фильме «Джон Ф. Кеннеди: Выстрелы в Далласе» согласился сыграть Ли Харви Освальда, убийцу президента. Поначалу Олдман пребывал в некоторой растерянности: об этом человеке мало что было известно, поскольку большинство сведений оставалось засекречено. Режиссер Оливер Стоун не стал ничего объяснять, просто сунул билеты на самолет и отправил к родственникам Освальда — поговорить по душам. Он и полетел, воображая себя детективом, кое-что действительно выяснил, остальное домыслил по ходу съемок. В итоге его Освальд — и это целиком заслуга Олдмана — получился не набором карикатурных клише, а живым, в чем-то даже трагическим персонажем.
В начале девяностых Гэри исполнил роль одного из самых пленительных негодяев в истории кино — графа Дракулы у Фрэнсиса Форда Копполы. Сыграл блестяще, даже положительный герой красавчика Киану Ривза побледнел на его фоне. С подведенными глазами а-ля Оззи Осборн, эксцентричный, чувственный вампир пленил тысячи женских сердец.
Партнерша Вайнона Райдер, сыгравшая Мину, вспоминала: уже тогда вокруг британского актера, казалось бы совсем недавно обосновавшегося в Голливуде, постоянно вертелись журналисты, все только и говорили об «интенсивной манере игры» Олдмана. Он обожал репетировать, готов был импровизировать перед камерой часами. Но Копполу раздражало столь чрезмерное рвение, на площадке между Гэри и режиссером то и дело возникали конфликты. Тем не менее результатом оба остались довольны — по сути, в картине актер сыграл трех совершенно разных персонажей: молодого, еще безгрешного Влада, уничтоженного известием о самоубийстве любимой жены, импозантного трансильванского графа Дракулу и жуткого демонического старца, в которого тот превращается ночами, когда мечется в поисках очередной жертвы.
Надо заметить, Коппола не единственный постановщик, с кем у Гэри возникали конфликты. Порой ссоры случались из-за его вспыльчивого характера, иногда актер пытался навязать режиссеру свое видение роли, не соглашаясь с предложенной трактовкой, и это, конечно же, приводило к стычке.
В 1997 году Олдман сам впервые попробовал снять кино. Но режиссерский дебют — картина «Не глотать» — прошел незамеченным. Деньги на проект Гэри добыл с огромным трудом — благодаря помощи Люка Бессона, который поручился за приятеля перед инвесторами.
Они познакомились в начале девяностых. Французский режиссер собирался предложить британцу роль в фильме «Леон». Первая встреча состоялась в одном из ресторанов Калифорнии. Бессон тогда еще неважно говорил по-английски, а Олдман с большим трудом изъяснялся на языке Вольтера, но они сразу поладили. Возможно, каким-то шестым чувством угадали, что они родственные души. Люк обожал кино, жить не мог без работы — в общем, как и Гэри, который в тишине и покое начинал чахнуть, как растение без влаги.
В «Леоне» Олдман блистательно сыграл коррумпированного полицейского Нормана Стэнсфилда по прозвищу Стэн — редкостного мерзавца. Поначалу этот утонченный любитель классической музыки кажется даже симпатичным, но скоро становится очевидным, насколько он жесток, циничен и не в ладах с собственной психикой. Гэри, как и в «Дракуле», импровизировал практически в каждой сцене — к большому неудовольствию Бессона. Тот, как любой режиссер, стремился держать съемочный процесс под контролем. Но в итоге махнул на Олдмана рукой и использовал в картине немало дублей, «срежиссированных» Гэри. Например в одной из сцен Стэн «обнюхал» отца Матильды, что стало полной неожиданностью для партнера. Пленка запечатлела его абсолютно ненаигранное, неподдельное изумление, ведь на репетиции ни о чем подобном и речи не шло. Именно этот дубль и вошел в картину. Как и тот, где герой Олдмана, требуя расстрелять семью Матильды, вдруг истошно заорал: «Всех!» В сценарии предполагалось, что Стэнсфилд отдает приказ хладнокровно, спокойным тоном. Бессон в окончательном варианте оставил его истерический вопль — эта жутковатая сцена до сих пор вызывает мурашки у зрителей.
Грандиозный успех «Леона» в прокате, причем не только в Европе, но и в Штатах, укрепил их дружбу. Когда спустя несколько лет Бессон позвонил Гэри и предложил роль в «Пятом элементе», актер согласился даже не заглянув в сценарий. Зачем? Люку он доверял на сто процентов. Играть пришлось снова злодея. Причем опять весьма колоритного. Костюмы придумывал знаменитый модельер Жан-Поль Готье. И если персонажа Брюса Уиллиса — таксиста Корбена Далласа, спасающего мир, создатели картины и дизайнер видели стопроцентным героем боевиков, то подлеца Зорга, торговца смертоносным оружием, жаждущего этот мир стереть в порошок, модельер хотел превратить в Гитлера. Предложил и усики для большего сходства приклеить, но посовещавшись с режиссером, заменил их бородкой и замысловатым черным локоном на голове. Резиновый костюм оказался ужасно неудобным, но Олдман стоически терпел.
Он долго ломал голову над тем, как играть своего персонажа. Просто Гитлера — скучно и слишком прямолинейно. В итоге остановился на «коктейле» из Адольфа, бизнесмена Росса Перо — этот экстравагантный господин дважды баллотировался в американские президенты, и Гэри с восторгом смотрел его телеинтервью, и мультяшного кролика Багза Банни. Получилось весьма недурно.
Однажды во время перерыва, когда они с Бессоном заговорили о творчестве Шекспира — в лице режиссера Олдман нашел весьма интеллектуального собеседника, — Люк удивился, как Гэри удалось запомнить текст «Гамлета» — там же его часа на четыре. «Проще простого», — хмыкнул приятель и принялся декламировать один из монологов. Прочитал как со сцены — без запинки, с выражением и необходимыми паузами. Бессон оторопел: это было стопроцентное перевоплощение. Буквально на его глазах беспринципный торговец оружием из 2170 года из «Пятого элемента» превратился в рефлексирующего принца Датского. Стоит ли говорить, с каким восторгом он всегда отзывался о таланте Гэри...
Неудивительно, что в свои тридцать с небольшим британец стал кумиром целого поколения более молодых американских актеров. Экстравагантный, начитанный, остроумный, музыкальный — Олдман играл на гитаре и пианино, неплохо пел, — он восхищал Кристиана Слейтера и Джонни Деппа. Брэд Питт вообще как-то назвал его богом. Честно говоря, Гэри страшно удивлялся такому успеху — главным образом, конечно, у противоположного пола.
С юной Умой Турман они познакомились в Голливуде. Гэри в то время снимался в картине «Состояние исступления». Роман закрутился стремительно, очень скоро влюбленные поженились, но брак продержался всего два года. После Турман он увлекся Изабеллой Росселлини. Роман развивался по той же схеме: знакомство на площадке — в костюмной мелодраме «Бессмертная возлюбленная» Олдман с блеском сыграл гениального композитора Людвига ван Бетховена, итальянка его возлюбленную Анну Мари Эрдёди, взаимное притяжение, искры, фейерверк.
Дочку классика итальянского неореализма Роберто Росселлини Гэри для начала поразил своей фанатичной преданностью профессии: чтобы стать по-настоящему убедительным в образе композитора, он по пять часов в день занимался с профессиональным педагогом, осваивая фортепьяно. Но Изабелла была приятно удивлена и человеческими качествами партнера: за мощной экранной харизмой Олдмана скрывался мужчина тонкий, деликатный, ухаживал на редкость старомодно. Декламировал «Гамлета» и обожаемого поэта-романтика Джона Китса. Но спустя два года и эти отношения закончились. Причина разрыва с Изабеллой, как и в случае с Умой, банальна — очень жаль, но Гэри оказался законченным алкоголиком.
Все, кого Олдман знал с детства, пили довольно крепко. Отец, мужья сестер, соседи, старшие приятели... В их простом и понятном мире называться мужчиной имел право лишь тот, кто мог изрядно принять на грудь и по возможности не упасть. Да и в богемном Лондоне, с которым молодой актер познакомился в начале карьеры, тоже практически каждый злоупотреблял алкоголем. Многолетняя дружба с Дэвидом Боуи, например, началась в конце восьмидесятых с угарной вечеринки, на которой оба набрались. К счастью для Олдмана, он в отличие от Боуи не подсел на наркоту, но без бутылки долгие годы не представлял ни будней, ни тем более праздников.
Как-то он снял номер в нью-йоркском отеле и на несколько суток выпал из жизни, спустив шестнадцать тысяч фунтов. При этом актера почему-то сильно беспокоило, чтобы горничные, выносившие по утрам пустые бутылки, не узнали, что напивается он в одиночку... И Гэри «путал следы»: расставлял по номеру бокалы и пепельницы с окурками, инсценируя последствия вечеринки, уверенный, что этим хитрым трюком обманет уборщиц и те подумают, что постоялец накануне устраивал у себя тусовку.
Решение о съемках в очередном проекте он тоже частенько принимал под воздействием винных паров. Гадая, предпочесть «Алую букву» или «Водный мир», хлебнул виски и подбросил монетку — судьба указала на «Алую букву».
На площадке тоже регулярно прикладывался к бутылке. Дошло до того, что играя важную сцену, Гэри впервые в жизни забыл текст. Большего позора он, наверное, никогда не испытывал... Ассистент, заметив, что происходит, вставил Олдману в ухо микрофон, и тот кое-как выдал свои реплики. В тот день оконфузившийся Гэри дал зарок не пить, ну хотя бы на период съемок, но стало только хуже — чувствовал он себя прескверно и скоро опять сорвался.
Видя, как партнер мается тяжелым похмельем, сердобольная Деми Мур просила его: «Я боюсь за тебя, прошу, остановись, надо серьезно лечиться...» Женщины всегда пытались спасать Гэри. И Ума, и Изабелла. Но он не выносил ничьих нравоучений.
Впрочем, надо отдать ему должное — даже в самые кризисные периоды он не срывал съемки, не громил гостиничные номера, не дрался с консьержами, как, скажем, Рассел Кроу. Лишь один раз, в 1991-м, Олдмана задержали за вождение в нетрезвом виде — рядом сидел приятель Кифер Сазерленд, тоже сильно навеселе. После того случая актер некоторое время не садился за руль.
Финальную точку в затяжном романе со спиртным Гэри поставил сам. Прошел курс реабилитации, несколько лет посещал собрания анонимных алкоголиков и перестал притрагиваться к бутылке. Но выиграв схватку с зеленым змием, Олдман угодил в объятия другого дьявола, на этот раз в женском обличье.
Донья Фиорентино возникла на его жизненном пути в октябре 1996 года. По иронии судьбы они познакомились на очередном собрании анонимных алкоголиков: яркая шатенка, в прошлом модель, тоже пыталась завязать. Роман, как обычно у Гэри, вспыхнул мгновенно. Он был очарован не только Доньей, но и ее маленькой дочкой Феликс, обеих сразу захотелось защищать и опекать. Как же он ошибался...
Нежность и слабость — это совсем не про Донью. Ее действиями, как выяснилось позже, руководил холодный расчет. Встретив растерянного и опустошенного борьбой с пагубной привычкой Олдмана, она сразу поняла — актер станет легкой добычей. Фиорентино мечтала заполучить в мужья состоятельного мужчину, и Гэри прекрасно подходил ей. Третья супруга родила ему сыновей Гулливера и Чарли — пожалуй, это лучшее, что она смогла сделать. В остальном семейная жизнь не складывалась.
Все три года — именно столько продержался брак — жена буквально вытрясала из него деньги. Олдман прилично зарабатывал, но все равно пришлось влезть в долги. Донья желала жить на широкую ногу, потребовала новый дом в Лос-Анджелесе с целым штатом прислуги, не вылезала из салонов косметологов и модных магазинов. Стоило актеру призвать Донью к бережливости, та угрожала съехать и увезти сыновей.
Двадцать седьмого января 2001 года Гэри вернулся со съемок и застал страшную картину. В кухне истошно рыдала Феликс. На полу без сознания лежала Донья. «Мама умерла, о боже, моя мама умерла!» — кричала девочка. На самом деле женщина оказалась в наркотической отключке. Она снова взялась за старое, позвонила знакомому дилеру и перебрала с дозой. Олдман вызвал скорую, и пока врачи приводили супругу в чувство, решил: с него хватит! Пора бежать и спасать сыновей.
Процесс развода превратился в сущий кошмар. Какой только грязью не облила Донья супруга: обвинила в алкоголизме, наркомании, связях с проститутками, даже домашнем насилии. Якобы однажды он вырвал из ее рук телефонную трубку — бедняжка как раз набирала 911 — и избил на глазах у плачущих детей. Гэри утверждал, что дьяволица лжет, он ее и пальцем не тронул, а вот она подвергала его эмоциональному насилию, выбивала деньги, изменяла. Одним словом, начало нулевых, а супруги расстались в 2001 году, ознаменовалось полнейшим крахом третьей семьи Олдмана и глубочайшим душевным раздраем. В сорок три он стал отцом-одиночкой с мальчишками двух и четырех лет на руках.
Критики утверждают, что в эти годы карьера Гэри застопорилась. Он не засветился ни в одном более или менее приличном проекте. Проблемы начались в конце 2000-го незадолго до выхода «Ганнибала». Гэри пригласили сыграть изуродованного и парализованного миллионера Веджера, единственную выжившую жертву Лектера. Почти пять часов уходило на грим, пока на лицо Олдмана накладывали силиконовую маску. Голос своему страдальцу Гэри предложил сделать как у Кэтрин Хепберн — с легкой хрипотцой. Ридли Скотт не возражал: режиссеру нравилось, когда актеры проявляли инициативу.
Отснялся Олдман быстро и довольно весело, но когда представители Гэри потребовали указывать имя клиента на постерах рядом с исполнителями главных ролей Энтони Хопкинсом и Джулианной Мур, продюсеры наотрез оказались. По их мнению, в знаменитой истории про серийного маньяка основных персонажей только два — сам Ганнибал и агент ФБР Клариса Старлинг. Грянул скандал, в результате подначиваемый менеджером Урбански актер вообще потребовал убрать свое имя из титров. Потом, правда, одумался, переведя все в шутку: мол, лица настоящего Гэри Олдмана в фильме все равно не видно. Но осадочек, как говорится, остался.
Надо признать, Дуглас Урбански в судьбе своего подопечного сыграл двоякую роль. С одной стороны, ловкий менеджер выбивал для Гэри приличные гонорары, но с другой — имел слишком большое на него влияние. Без одобрения Дугласа актер не смел и шага ступить, Урбански пользовался этим и частенько позволял себе лишнее. Одно время даже пытался диктовать журналистам, что и как следует писать о мистере Олдмане. Например Урбански настаивал, что не стоит лишний раз вспоминать об алкогольном прошлом британца. После его редактуры все материалы о Гэри выходили чересчур прилизанными, актер выглядел в них невинным агнцем, и это, конечно, возмущало независимых голливудских репортеров. Дуглас мог запросто позвонить главному редактору крупного журнала и потребовать, чтобы тот сменил автора, которому поручено подготовить материал о Гэри: мол, сотрудник показался ему непрофессиональным. В итоге представители прессы вообще отказывались связываться со звездой и его чокнутым помощником, статьи не выходили, что отнюдь не способствовало улучшению репутации Олдмана в киношных кругах. По Голливуду ходили слухи, что Урбански когда-то и сам был не дурак выпить, однажды во время пьяной стычки с Гэри якобы даже сломал актеру руку. Олдман за менеджера стоял горой, все обвинения в его адрес считал полным бредом и не сомневался в преданности старины Дугласа. Уволить его?! Да он всем, что имеет, обязан бульдожьей хватке Урбански!
Имидж актера подпортил и очередной конфликт, разгоревшийся вокруг фильма «Претендент». Олдману досталась роль конгрессмена-республиканца, ведущего нечестную игру. Критики высоко оценили работу, но актеру категорически не понравился финальный монтаж, и после премьеры он вдрызг разругался с режиссером Родом Лури.
Вскоре ему позвонил Дастин Хоффман, выразил восхищение ролью в «Претенденте» и сообщил о том, что недавно играл в карты с влиятельными голливудскими боссами, которые о Гэри отзывались весьма негативно: «Многие говорят, что ты чуть ли не фашист. Будь осторожен. Репутация в нашем мире дорого стоит».
Актер был потрясен. Да, он знает, что может раздражать, порой бывает резок и вспыльчив, но бог мой — почему фашист? Неужели в Голливуде его так не любят? Да, Энтони Хопкинс, работая над «Дракулой», признавался, что просто физически не выносил Олдмана: «Ты напоминал меня самого в далекой юности, такой же самонадеянный засранец...» Впрочем, антипатия, возникшая на площадке, не помешала им стать впоследствии хорошими приятелями.
Кто знает, действительно ли скандалы, затеянные Олдманом, повлияли на отношение к нему киношных боссов, но несколько последующих лет достойных проектов британцу почти не предлагали. Справедливости ради следует заметить, что от некоторых съемок он отказывался сам, поскольку работу выбирал по принципу «быть как можно ближе к детям».
Сыграть Сириуса Блэка, крестного Гарри Поттера в масштабной экранизации романов Джоан Роулинг, он согласился, когда сыновья уже подросли. При этом не скрывал, что стимулом для участия в проекте стал в первую очередь приличный гонорар. По этой же причине снялся и в «Робокопе», и в двух частях «Темного рыцаря».
Конечно, Олдману больше по душе независимое кино, но у него дети и он должен блюсти их интересы. Ради сыновей после скандального развода Гэри долго не заводил любовных интрижек, но встретив певицу Александру Эденборо, сразу почувствовал: эта женщина — особенная.
Ему было пятьдесят, ей — тридцать, однако солидная разница в возрасте не смутила Олдмана и он в четвертый раз повел невесту под венец. Алекс честно старалась стать мальчикам хорошей матерью: проверяла уроки, готовила завтраки, на Хэллоуин украшала вместе с ними дом тыквами и картонными летучими мышами, выбирала карнавальные костюмы.
Этот брак продержался дольше, чем остальные, — почти семь лет, но в один прекрасный день Александра подала на развод. Она была молода, темпераментна, мечтала о музыкальной карьере и заводить собственных детей не торопилась. Гэри же хотел, чтобы жена занималась семьей. Когда Алекс его покинула, актер был уничтожен. Скажи ему кто-нибудь в первые месяцы после четвертого развода, что скоро он вновь задумается о браке, не поверил бы. Но Олдман опять влюбился...
Жизель Шмидт не снималась в кино, не пела на сцене и не ходила по подиуму. Хотя их роман и начался с совместной работы. Зная давнюю страсть Гэри к фотографии — актер даже на съемках не расстается с камерой, Жизель предложила ему поучаствовать в совместном проекте с молодым фотографом Яном Рузером. Они отправились в Калифорнию, в местечко Слэб-Сити — пожалуй, единственное на сегодняшний день поселение хиппи — и сделали целую серию великолепных черно-белых снимков. Симпатия между Гэри и Шмидт возникла почти сразу, новая знакомая была не слишком молода, но актер увидел в ней искренность и открытость, свойственные юности.
К тому же сыновья выросли. Старшему Алфи почти тридцать. В свое время Гэри пристроил парня ассистентом на «Гарри Поттера», тот увлекся, теперь работает помощником оператора. Слава богу, не держит на отца зла за то, что бросил его мать.
Гулливер, как и отец, серьезно занимается фотографией, и только младший Чарли еще не определился с выбором профессии. Гэри очень боялся, что мальчишки вырастут балбесами, среди отпрысков известных родителей таких в Голливуде пруд пруди, но похоже, его парни толковые.
Олдман очень надеется, что с Жизель ему непременно повезет. Для избранницы актера это второй брак. С первым мужем она прожила двадцать лет, бывший супруг, кстати, присутствовал на их свадьбе в Лос-Анджелесе. Девятилетний сын Жизель сразу нашел с Гэри общий язык.
В марте 2018 года Олдману исполнится шестьдесят. У него нет отбоя от предложений, но расслабляться актер не намерен, поскольку знает: удача капризна и даром ему ничего не давалось. Чтобы добиться желаемого, не устает он твердить сыновьям, надо вкалывать до седьмого пота.
Не так давно Гулливер приезжал к отцу в гости, и вечерком, удобно расположившись на диване, Гэри снова завел речь о том, что ленивый в этой жизни работает вдвое больше. «Пап, ну перестань, ради бога, — прервал его сын, — сколько можно? Ты становишься ужасным занудой».
Гэри осекся. В самом деле, что это он разбрюзжался? Жизнь прекрасна и удивительна, ему ли об этом не знать...
Свежие комментарии