На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

7дней.ru

105 401 подписчик

Свежие комментарии

  • Алексадр Вовк-Михайлов
    Это в сша ты хрен крутой а в России хуй простой.Поселивший семью ...
  • Наталья Иванова (Кубасова)
    Да никому не нужен этот "артист". Обратно в Испанию и сиди там.«Не трогайте мою ...
  • Erl Schweizer
    Не видеть положительное в людях - великий грех. Рад, что подросток вознагражден за человечность.Раскрыты подробно...

Ольга Кабо: «Было очень тяжело отпустить дочь во взрослую жизнь»

Ольга Кабо с дочкой Татьяной и сыном Виктором

«Я вдруг осознала, что должна вот прямо сейчас расстаться со своим ребенком и оставить ее одну в чужой стране. Это было страшно, я старалась не показывать Тане своих переживаний, дала волю чувствам лишь в машине и все три часа до Лондона рыдала, было невозможно больно… Потом считала дни до первого свидания с дочкой», — рассказывает актриса Ольга Кабо.

— Ольга, c Новым годом! Как вы обычно его встречаете? Наверное, дома, с семьей?

— Конечно! Нередко приходится играть спектакли прямо 31 декабря. Одно утешение: зрители в этот день особенно доброжелательны, может, потому, что уже перед началом в буфете «вдохновляются» шампанским?.. А вот играть 2 января — неблагодарное дело. Публика на третий день празднования уставшая: люди пришли в театр лишь потому, что заранее купили билеты и им жалко, что пропадут деньги. Особенно бросаются в глаза страдальческие лица мужчин, которых притащили жены. Такие залы невозможно «пробить»: публика просто ждет антракта, чтобы отправиться в буфет. 

Кошмарное ощущение: произносишь фразу, на которой народ всегда смеется, а в ответ — гробовая тишина. Единственный раз мне удалось раскачать постновогодний зал, и то благодаря ошибке. Играли спектакль «Опасные связи» (Франция, XVIII век), публика не реагировала ни на что. И вот дохожу до фразы: «Мой дорогой шевалье, вы не могли бы подождать меня в карете?» — и вдруг начинаю говорить «подождать в маши…» Осеклась на полуслове, так и не произнесла до конца слово «машина», возникла секундная пауза, а потом зал взорвался дикими аплодисментами, шквальными — люди хохотали до слез! Я была готова провалиться. Но зал проснулся и потом уже был «нашим» до самого финала!

— Сейчас существует новая мода — отмечать Новый год без елки. А для вас елка — это важно?

— Да! Я даже помню, как однажды срубила в лесу елочку и на санках привезла домой. Мне было годика три… Дело в том, что до пяти лет я жила у бабушки Маши в поселке Нейво-Шайтанский Алапаевского района Свердловской области. Родители только окончили вузы, им нужно было встать на ноги. И меня забрала к себе мамина мама, Мария Николаевна. Так что мое раннее детство прошло в деревне, по двору у нас бегали курочки, в хлеву стояла корова Катька. Мне нравилось наблюдать, как баба Маша доила корову, так вкусно пахло парным молоком... Так что когда однажды в кино мне пришлось самой доить корову, я вспомнила бабушку и сразу правильно «взялась за дело». А мама с папой проводили со мной отпуска и приезжали на праздники, в том числе на Новый год. 

Ольга Кабо Филипп Гончаров

Так вот, перед приездом родителей мы с бабушкой взяли топорик, пришли в ближайший лес, срубили елочку и на санках привезли домой… Ну а уже в Москве елку всегда покупал мой папа, приносил ее, перевязанную веревками, и ставил на балконе. А 31 утром мы с мамой ее наряжали. Однажды принесли елку в комнату, развязали, и — о ужас! — она осталась голой, все иголки осыпались. Купить новую было невозможно — елки перед праздником были в дефиците. Я разрыдалась: это была настоящая трагедия. Мама днем уложила меня спать, а когда я проснулась, в комнате меня ждала зеленая елка, вся в пышных иголочках. Я сразу и не поняла, что произошло! Оказывается, пока я спала, мама нашла белую бумагу, покрасила ее зеленкой, нарезала бахромой и приклеила полосочками к каждой веточке…

— А вы способны на такое чудо ради детей?

— Стараюсь! Сын (ему уже пять лет) в этом году сыграл на новогоднем утреннике кота Базилио. Витюша в детском садике артист номер один, звезда, ему дают главные роли (думаю, по блату, чтобы меня порадовать). И я придумала ему костюм — отпорола мех от капюшона его старой курточки, пришила к шортикам этот роскошный «хвост», смастерила повязку на глаз, табличку на грудь «Слепой», нашла тельняшку... Мы вместе посмотрели фильм Леонида Нечаева про Буратино, чтобы легче было войти в роль, а потом репетировали с ним по ролям. Витя — котик, а я подавала реплики за всех остальных персонажей — за Буратино, Снегурочку и лису Алису.

— Сын верит в Деда Мороза?

— Пока да, тем более что в прошлом году мы побывали на родине Деда Мороза, в его резиденции в Великом Устюге — малыш был в восторге. Надеюсь, еще несколько лет эта вера в новогодние чудеса его не покинет. Я хорошо помню, когда его старшая сестра Таня вдруг заявила: «Мама, Деда Мороза не существует! Это вы с папой, бабушкой и дедушкой придумываете…» Я растерялась, но сказала: «Танюша, если Деда Мороза нет, значит, не жди больше от него подарков: подарки будут только от родителей». А обычно под елкой ее ждал сюрприз от Деда Мороза. Таня оценила ситуацию и примирительно заявила: «Я решила, что Дед Мороз, наверное, есть…» И с тех пор мы эту тему не поднимаем, а просто вместе радуемся празднику.

— Сейчас Татьяна уже совсем взрослая. Но когда вы отдали ее учиться за границу, ей было всего 10 лет. Не каждый на такое решится…

— Да, это было трудное испытание... Я привезла Таню в Англию и оставила там одну, без семьи, друзей и, главное, без знания языка... Теперь уже могу об этом вспоминать спокойно, хотя все равно слезы наворачиваются… Танюша с детства очень хотела быть балериной: слышала музыку и сразу начинала танцевать. Буквально жила этим. Когда ей исполнилось пять лет, я отвела ее на уроки танцев. Дочь просто бежала туда — заставлять не надо было. Каждый день проводила по несколько часов у балетного станка, вся жизнь Тани (и всей нашей семьи) была посвящена одной мечте — поступлению в Академию хореографии при Большом театре. Там сумасшедший конкурс — как в актерские вузы, сотни человек на место. Но Таня поступила! И сказка окончилась. Ведь балет — это жесткая дисциплина. И даже с маленькими детьми там не церемонятся. Педагоги не нянчатся, а жестко командуют: ногу тяни, спину держи, ягодицы втяни. Иногда и по попе могут шлепнуть. 

«Витюня отпускает меня на гастроли как настоящий мужчина — молча и без слез. Но расставаться с детьми всегда грустно. Дочка хоть и живет отдельно, все равно нуждается в маме — моих советах, поддержке… » С дочкой Татьяной и сыном Виктором Филипп Гончаров

В общем, красивая мечта о пуантах и пышных пачках обернулась каторгой — огромными нагрузками, слезами, сбитыми в кровь ножками, болью, недосыпаниями и постоянными ограничениями в еде... В какой-то момент Таня поняла, что она устала, не справляется с этим. И безапелляционно заявила: «Достали вы меня балетом, больше не хочу». Услышать такое от дочки, которая всю жизнь бредила танцами, было очень больно. Я мучительно искала выход из ситуации. Можно было возмутиться, заставить дочь заниматься дальше. А можно было «пожалеть» и сказать: «И правильно, Танюша, не мучайся, проживешь и без балета…» Или пустить все на самотек. Я решила, что лучше всего сменить обстановку. И отправила Таню в Англию учиться в Школу искусств, где готовили артистов мюзикла (в городке Тринг Парк в 200 километрах от Лондона). 

На вступительные экзамены мы приехали вдвоем. Таня так здорово танцевала, так ярко прочитала стихи (в Академии хореографии очень много времени уделяют занятиям актерскому мастерству), правда, на русском, повторюсь, по-английски она тогда и слова не знала. И ее взяли на ура! Мы были счастливы, мы победили! Но когда наступил момент моего возвращения в Россию, я вдруг осознала, что должна прямо сейчас расстаться со своим ребенком и оставить ее одну в чужой стране. Это было страшно, я старалась не показывать Тане своих переживаний, дала волю чувствам лишь в машине и три часа до Лондона рыдала, было невозможно больно… Потом считала дни до свидания с дочкой (встречаться с детьми, забрав их из кампуса на уик-энд, разрешено было раз в месяц). А между приездами довольствовались разговорами по мобильному.

— У вас не было чувства вины перед дочкой?

— Да уж, бросила изнеженное, тепличное дитя как котенка, отпустила одну во взрослую жизнь... Но переживания на эту тему исчезли сразу, как только я увидела, до чего повзрослела дочь — буквально на глазах. Таня очень быстро стала самостоятельным человечком, научилась уживаться в коллективе, ведь в кампусе в одной комнате жили по десять человек. Да и режим в школе был строгий. Например, мобильной связью можно пользоваться в строго отведенное время: по вечерам детям выдавали их симки, и можно было поговорить с родителями минут пятнадцать. Но хитрые детки втихаря купили вторые симки и пользовались ими, прячась с головой под одеялом… 

А зимой девочкам не разрешали надевать сапоги и шапки, был утвержденный дресс-код: юбка, туфли и легкое демисезонное пальто — это при английском промозглом климате... Я прилетала на «побывку» в Лондон, мы были счастливы — ходили по мюзиклам, балетам, музеям, ресторанчикам. Таня сделалась очень серьезной… Но через полгода сказала, что хочет вернуться в академию и быть русской балериной, что готова вкалывать! Это было первое ею принятое важное решение. И мы вернулись в Москву. Кстати, Таня стала заниматься лучше, пыталась держать слово и не лениться…

«Мне кажется, очень важно дать возможность детям самим определиться в жизни, найти свой путь. Не ломать и заставлять, а поддерживать и помогать» Филипп Гончаров

— Так повзрослев, Таня замуж еще не собралась?

— Нет, она хочет получить высшее образование, встать на ноги, найти себя. Ведь после благополучного окончания академии при Большом танец как таковой не стал ее профессией. Сейчас Таня учится в ГИТИСе, на балетмейстерском факультете, на курсе у Вячеслава Гордеева. Я вижу, что дочери интереснее создавать, а не исполнять. Еще она начала преподавать в танцевальной школе. Сначала она думала, что ей будет легче заниматься со старшими девочками, чем с четырехлетними малявками, а теперь говорит: «С малышками так интересно, они мне в рот смотрят, стараются, а взрослые ученицы ленятся и прогуливают уроки… Как я теперь понимаю наших педагогов из МГАХа, на которых раньше обижалась: так сложно заинтересовать всех девочек в группе…» 

Мне кажется, очень важно дать возможность детям самим определиться в жизни, найти свой путь. Не ломать и заставлять, а поддерживать и помогать. Если бы не моя мама, кто знает, продолжилась бы моя актерская карьера после первого фильма? Мне было 15 лет, когда меня впервые пригласили сниматься в кино — в картину Ярослава Лупия «И повторится все», и я была утверждена сразу на главную роль! Причем съемки шли не в Москве, а в Винницкой области, и я поехала в первую киноэкспедицию одна, без мамы, которая была занята — она была большим руководителем на телевидении, начальником ОТК (отвечала за техническое качество выпускаемых в эфир передач. Могла в ночи сорваться на работу, если замечала на экране брак). И я, домашний ребенок, в 15 лет окунулась во взрослую жизнь — как потом моя Таня… 

Сниматься было интересно, а вот отношения с партнерами, уже студентами театральных училищ, как-то не сложились. Может, оттого, что они, 18-летние, играли старшеклассников, а я, школьница, играла их учительницу — студентку пединститута! Они не принимали меня всерьез — я для них была ребенком. И они говорили мне это в глаза. Я плакала, плохо спала. Позвонила маме: «Забери меня отсюда, да ну его — это кино…» Мама отпросилась с работы и приехала с чемоданом гостинцев: конфет, шоколадок, пряников. Не представляю, как она смогла это быстро достать — ведь тогда это было дефицитом! А вечером мама пригласила весь мой «класс» в наш маленький номер и устроила шикарное чаепитие. Когда ребята смели все, что мама привезла, она сказала: «А теперь давайте поговорим, дорогие друзья. Что мешает вам жить дружно?» Когда мама уезжала, на вокзал ее провожал весь «класс» — как родного человека, со слезами на глазах. С тех пор я стала для них своей. А парень, что измывался больше всех, даже кидал лягушек мне за шиворот, сделался моим главным защитником… В общем, если бы не мама, я, может, и не стала бы актрисой. А она преподала урок, как выстраивать отношения с людьми.

«Я так ждала принца на белом коне, и вот он появился в моей жизни...» — так подписала я снимок, на котором сын уверенно держится верхом» Филипп Гончаров

— Благодаря чему вы снимаетесь в кино уже 35 лет...

— Из этих 35 лет надо вычесть последние четыре года. За это время я снялась в небольшой роли в картине Аллы Суриковой «Любовь и Сакс» и в детской сказке «Нити Шамбалы», которая еще на экран не вышла, хотя за исполнение роли Колдуньи я получила приз на фестивале визуальных искусств в детском центре «Орленок». А больших работ в кино не было… Когда я училась во ВГИКе, мой мастер, Сергей Федорович Бондарчук, говорил нам: «Самое важное для актера — это умение ждать. Главное — это терпение, иметь силы и волю дождаться своего шанса, своего дня, своего случая, своего фильма…» И приводил примеры, когда прекрасные артисты громко стартовали, а потом вдруг оказывались не нужными. Но дождались «второй волны» успеха. 

Я эти слова помню, но ждать «милости» от режиссеров и продюсеров так непросто… Я могла бы слукавить, что паузу в кино сделала сама: мол, родила сына, вот и отказывалась от предложений. Но это не так: серьезных сценариев не было, или меня не утверждали, от проходных я отказывалась... Конечно, я себя убеждала, что и без кино есть чем заняться, что маленький сын требует внимания. Целиком переключилась на театр, слава богу, в родном Театре Моссовета у меня много интересных спектаклей. Кроме того, родились литературные проекты с Валерием Бариновым и Ниной Шацкой... Но в глубине души я переживала, что оказалась невостребованной в кино. А ведь были периоды, когда я одновременно снималась в главных ролях в четырех картинах!

— Вы не задавали себе вопрос: «Может, для кино я уже по возрасту не подхожу?»

— Конечно! И это факт — с возрастом диапазон ролей сокращается. Скорее, я думала о том, что, может, плохо прохожу кастинги, что не соответствую требованиям времени? Получив очередной отказ, приходила расстроенная. Мудрая мама утешала меня: «Малыш, будут еще фильмы, ты у меня самая-самая». И оказалась права: практически одновременно мне поступило два прекрасных предложения! Осенью я начала сниматься в историческом сериале для Первого канала, в котором у меня замечательные партнеры: мужа играет Борис Невзоров, а его соперника — Сергей Пускепалис. 

Кстати, мы с Борей уже третий раз играем супругов и посмеиваемся, что, может, упустили наш шанс в жизни, раз режиссеры постоянно видят в нас мужа и жену. А перед Новым годом начала работу в новом проекте для телеканала «Россия 1». Причем, когда мне прислали последний сценарий, я хотела отказаться, ведь героиня на несколько лет моложе меня! Даже сказала агенту: «Зачем тратить время на кастинг, есть актрисы помоложе…» Но поехала и без особых эмоций, с «холодным носом» прошла пробу. Уже через час позвонила кастинг-директор: «Режиссер в восторге, мы отправили ваши пробы на канал». А еще через два часа — звонок: «Вы утверждены». Съемки запланировали на предновогодние дни. Сначала я огорчилась, мол, опять не успею подготовиться к празднованию, а потом подумала, что именно в творческой суете и мечтала подойти к грядущему 50-летию! 30-го состоялся завершающий съемочный день, а 31-го мы собрались семьей и встретили Новый год.

«Стараюсь жить в комфорте с собой и со своим лицом. Расстраиваюсь, когда в журналах меня усердно омолаживают фотошопом, протестую: «Не лишайте меня моих морщинок!» Филипп Гончаров

— Вот вы не стесняетесь называть свой возраст…

— Конечно, нет! Но мне больше нравится формулировка «полувековой юбилей». Я не переживаю по поводу возраста, я его просто не ощущаю. В спектакле «Casting/Кастинг» в Театре Моссовета героиня Аллы Сигаловой спрашивает меня: «Сколько вам лет?» А моя героиня гордо отвечает: «Ровно столько лет, сколько вы мне дадите…» Позже, рыдая, все-таки признается: «Мне 37 лет! И если я не получу эту роль, у меня ничего уже в жизни не будет…» Я чувствую обратное: реально верю, что в 50 лет многое только начнется, обязательно произойдет что-то судьбоносное. Так что у меня перед юбилеем даже азарт проснулся. В общем, полвека — это звучит красиво.

— Но сейчас девушки уже в 25 лет начинают молодиться и ложатся под нож пластических хирургов….

— Да! Я давно являюсь членом ГЭКа во ВГИКе. И вот очередной выпускной спектакль, русская классика, и вдруг на сцену выходит студентка вот с та-а-а-кими губами, со сделанными скулами, силиконовой грудью. И это в 21 год! Зал просто заржал — такая красота и в XIX веке! Более того: девушка хоть и играла молодую героиню, на фоне однокурсниц и однокурсников смотрелась такой пожившей тетей, а в любовной сцене на фоне партнера — его мамой... Все ребята живые, со своей индивидуальностью, достоинствами и милыми несовершенствами, а она такая вся искусственная... Так что лучше взрослеть красиво и иметь свое лицо, поддерживать то, что дано природой, нежели в погоне за молодостью надеяться на хирургов… 

На мой взгляд, как бы хорошо ни была сделана операция, лицо изменяется, черты становятся не родными, что ли... Поэтому стараюсь жить в комфорте с собой и со своим лицом, мне не хочется радикальных перемен. Расстраиваюсь, когда в журналах меня усердно омолаживают фотошопом, иногда до неузнаваемости, протестую: «Не лишайте меня моих морщинок — моей истории, верните их…» Ведь наши лица — это атлас нашей жизни, зачем же стирать с моей «карты» вехи моих достижений, мыслей, побед и поражений... И для меня, как для актрисы, важно иметь живую мимику, которая бы передавала переживания моих персонажей.

— А муж?

— Мой Коля трезвый человек. Он видит меня такой, какая я есть, знает, что мне не восемнадцать, и его это не тревожит. Может, потому, что десять лет назад, когда мы встретились, оба были уже взрослыми людьми, а не юными влюбленными. И дело касается не только внешности. Коля принял меня такой, какая я есть, получив «в подарок» жену-актрису со всеми вытекающими обстоятельствами: отъездами на съемки и гастроли, отсутствием дома, поздними приходами после спектаклей... Я ему очень благодарна за понимание и данную мне свободу, а еще за то, что ни разу не упрекнул за такой ритм жизни. Николай — самый мудрый муж из всех возможных мужей.

«Я не переживаю по поводу возраста. Полвека — это и звучит красиво. Реально верю, что в 50 лет многое только начнется, обязательно произойдет что-то судьбоносное!» Филипп Гончаров

— А как Витя реагирует на мамины отлучки?

— Расставаться с детьми всегда грустно. И с сыном, и с дочкой, последняя хоть и живет отдельно, все равно нуждается в маме — моих советах, помощи и поддержке… А Витюня отпускает меня как настоящий мужчина — молча и без слез. Он может взять меня за руку, грустно посмотреть в глаза и тихо сказать: «Мамочка, пожалуйста, не уезжай. Я не хочу, чтобы ты уезжала, никогда». И у меня комок к горлу. Объясняю, что взрослые должны трудиться, сынок покорно слушает, а мне становится так неуютно. А потом Витя считает дни до моего приезда, и если знает, что я буду утром, просыпается ранехонько, чтобы встретить со словами: «Ура! Моя мамочка приехала!»

— Кто за Витей ухаживает, когда вы на гастролях?

— В отсутствие родителей вся ответственность за ребенка ложится на плечи няни. Маша с нами почти с Витиного рождения, практически член семьи. Ну а когда я уезжаю, Коля активизируется в роли отца. Придумывает для Винтика, так он ласково называет сына, разные брутальные развлечения: они ходят на выставки боевой техники, смотрят серьезные «мужские» фильмы. Я же приобщаю малыша к искусству — мы ходим на выставки художников, на детские спектакли, мюзиклы. Воспитание сына — это, пожалуй, главное, на что мы с мужем смотрим по-разному, каждый гнет свою линию. Можем даже поговорить на повышенных тонах. Возможно, ввиду моих частых отсутствий я к сыну более лояльна, я для него мама-праздник. 

А в отцовском воспитании присутствует военная дисциплина и даже жесткость... Если я пытаюсь достучаться, убедить, мотивировать, то Коля сразу диктует: «Пошел и сделал», требуя послушания... Витя папу слушается беспрекословно. Когда же появляюсь я, он мгновенно чувствует слабинку и прячется у меня за спиной… Но в одном мы с Колей солидарны — в страсти к конному спорту. Теперь у нас в семье все — заядлые всадники, даже малыш самостоятельно и бесстрашно гарцует по манежу на белом пони! «Я так ждала принца на белом коне, и вот он появился в моей жизни...» — так подписала я снимок в своих соцсетях, на котором сын уверенно держится верхом. И Николай абсолютно прав — наш мальчик должен быть Мужчиной, а не изнеженным и избалованным слюнтяем.

Благодарим Загородный комплекс и конный клуб «Отрада» за помощь в организации съемки

Статьи по теме:

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх