На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

7дней.ru

105 401 подписчик

Свежие комментарии

  • Алексадр Вовк-Михайлов
    Это в сша ты хрен крутой а в России хуй простой.Поселивший семью ...
  • Наталья Иванова (Кубасова)
    Да никому не нужен этот "артист". Обратно в Испанию и сиди там.«Не трогайте мою ...
  • Erl Schweizer
    Не видеть положительное в людях - великий грех. Рад, что подросток вознагражден за человечность.Раскрыты подробно...

Кирилл Полухин: «Я не такой, как большинство моих героев»

В кино актера выбирают по фактуре, а моя физиономия тянет на четыре амплуа: полицейский, бандит,...

Кирилл Полухин А. Федечко

В кино актера выбирают по фактуре, а моя физиономия тянет на четыре амплуа: полицейский, бандит, военный и бизнесмен с криминальным прошлым. Я бы с радостью сыграл физика-ядерщика или скрипача, но кто даст?

— Когда на съемках сериала «Лучше, чем люди» актеры сбивались с текста, режиссер Андрей Джунковский выкрикивал: «Танцуйте!» То и дело плясали все: и я, и Паулина Андреева, и Кирилл Кяро, и Саша Устюгов — в общем, и люди, и андроиды. Андрей потом смонтировал эти кадры — получился очень задорный клип. Хотя фильм драматичный, атмосфера на площадке царила довольно раскованная, режиссер позволял нам шалить: однажды я расколол партнершу Вику Корлякову, появившись в кадре в лохматом женском парике, при этом с дежурным рабочим поручением: «Отправляй запрос в морг о передаче тела». С Кириллом Кяро мы подружились по-настоящему: с первого дня возникло ощущение, будто знакомы много лет, нам было интересно общаться. После съемок часто ходили ужинать или выпить кофе.

В Андрее Джунковском я нашел единомышленника — вместе докручивали образ моего героя опера Варламова. Поскольку сериал о технологиях будущего, где у каждого чипы в ладошках, мне захотелось сыграть мента старой формации, который пользуется кипятильником, рапорты пишет ручкой, факсы распечатывает на бумаге... И не желает от этого отказываться. Режиссеру идея понравилась — это внесло дополнительную краску в непримиримый характер Варламова.

— Кирилл, у вас около ста ролей, и большая часть из них — полицейские и бандиты. Начиная путь в профессии, понимали, что можете стать заложником определенного амплуа?

— В кино актера выбирают по фактуре, а моя физиономия тянет на четыре амплуа: полицейский, бандит, военный и бизнесмен с криминальным прошлым. Случались, конечно, счастливые исключения, но по большей части так и есть: даже в комедии «Триада», которая скоро выйдет на ТНТ-Premier, моего героя зовут Гоблин. Я бы с радостью сыграл физика-ядерщика или скрипача, но кто даст? А какой-то смазливый актер всю жизнь в кадре — сопливый любовник и мечтает сыграть маньяка... Когда приходишь в профессию, разве такое просчитаешь? Тем более что я долго не знал, кем вообще хочу быть.

В армию провожали друзья, всю ночь гуляли по городу, в результате я проспал. Моя команда уже отбыла и угодила на восемь месяцев в Афганистан, а меня отправили в учебку в город Пушкин из архива К. Полухина

— Многие дети идут по стопам родителей...

— Абсолютно мой случай — два года готовился к поступлению в медицинский. Думал: стану дантистом, как отчим Николай Васильевич, в Петербурге он был довольно известен, профессия прибыльная, уважаемая. Его мнению я доверял, ведь Николай Васильевич растил меня как родного с ранних лет. Скажу больше — до десятого класса считал его папой. Для меня стало шоком, когда, копаясь в ящике, нашел свидетельство о рождении, где в графе «Отец» значился другой человек. Отчетливо помню: держу в руках эту бумажку — и дальше провал... Память заблокировала, как пошел за разъяснениями к маме Зинаиде Иннокентьевне и она была вынуждена раскрыть правду...

Толком не знаю даже, как родители познакомились: папа — коренной петербуржец, капитан дальнего плавания, мама — сибирячка родом из Иркутска, в юности работала стюардессой и «приземлилась» в городе на Неве. Здесь родился я, и вскоре она осталась со мной на руках одна. Сильная женщина: работала в торговле, купила кооперативную квартиру в «брежневке» на окраине. Пусть самый дешевый первый этаж, а вместо занавесок какое-то время закрывала окна газетами, зато отдельное жилье! Позже я догадался, что отец в общем-то меня не забывал: периодически появлялись игрушки и одежда, которые невозможно было купить в Советском Союзе, — видимо, привозил из рейсов.

Новость о родословной пришлась на дурацкий переходный возраст, когда подобный факт непросто принять. Я ушел в себя, замкнулся, правда отношения с отчимом не испортились. И на биологического отца не обозлился — в паспорте указал отчество Алексеевич. Познакомились мы, когда я вернулся из армии. Инициативу проявила его жена, посчитала важным наладить связь мужа с его сыном. Не знаю, хотел ли этого он сам, хотел ли этого я, но встретились. Сначала оба чувствовали себя дискомфортно: сидели два взрослых мужика, чуть-чуть выпивали, говорили, как жили все эти годы... Его супруга организовывала нам еще несколько встреч, но близкими людьми мы не стали. Правильно же говорят: отец не тот, кто родил, а тот, кто вырастил...

Хотя моим воспитанием в большей степени все-таки занималась мать. Когда был маленьким, по утрам сдавала в ясли, которые находились в центре города. Поднимали рано, помню, мама тащит к троллейбусу, ноги у меня заплетаются... Народу в салоне куча. Тут я не робел, подбоченюсь и заявляю: «Граждане, имейте совесть, дайте ребенку сесть!» Мама мне рот затыкает...

За пятнадцать лет в БДТ переиграл много хороших ролей. Старики помогали и советом, и делом. Счастьем было увидеть, как работают Басилашвили, Фрейндлих А. Федечко

В школе учился средне — с тройки на четверку. В конце недели родители должны были расписываться в дневнике, что ознакомлены с успеваемостью, а я однажды нахватал двоек и решил: «Не буду-ка показывать!» Зарыл дневник в ближайшем сугробе, а дома сказал, что потерял. Идем с матушкой весной на родительское собрание, снег-то подтаял — и на пути лежит дневничок, раскрытый на самом интересном месте... Вот тут я, конечно, получил по полной!

В нашем районе из всех развлечений имелись только помойка, гаражи и вечные стройки вокруг. Все свободное время лазили там с пацанвой. За стройками начинались совхозные поля, на которых рос турнепс, мы его выкапывали и ели, будто дома не кормили. Еще проходила железная дорога: катались на товарняках, прыгали с вагона на вагон. Естественно, не обходилось без несчастных случаев — одному парню ногу отрезало, но мы были дурными, все равно катались.

В нашем доме все друг друга знали, двери ни днем ни ночью не закрывались. На мой день рождения у родителей — своя компания: я с другом сижу в соседней комнате, пьем чай, а за стенкой взрослые гуляют. Среди приглашенных были цыгане — артисты ансамбля, через стенку доносилось: «Ай-нанэ-нанэ!» Скрипки, гитары, чуть ли не с медведем пляшут, а мы скучаем... Принялись мастерить дымовую шашку из целлулоидной расчески: завернули в бумагу и подожгли. Хотели в окно выкинуть, а расческа за батарею завалилась — чад в дом повалил. «Ай-нанэ» стихло, гости ломанулись вон из квартиры — так мы их выкурили. Но поскольку вечеринку устроили по случаю моего дня рождения, никто по башке не настучал.

О выборе профессии родители заговорили со мной еще в девятом классе. Решили готовить в мед, оплатили репетиторов, с которыми я занимался два года. В конце десятого заболел, месяц пролежал дома, насмотрелся фильмов про разведчиков и неожиданно понял: «Да на фига мне стомат — в зубах ковыряться?! Хочу родину спасать где-нибудь за границей!» Вот ума была палата! А где учат на разведчика? Решил, в ЛГУ на юридическом — там международников готовили, но факультет считался самым блатным, куда просто так поступить невозможно. У родителей волосы дыбом поднялись: «Что-о?!» Но мешать не стали. Как ни странно, не добрал я по баллам совсем чуть-чуть. И что дальше делать? В мед поступать уже поздно, собрали семейный совет. В результате пошел в медучилище, откуда через год забрали в армию.

Когда Алиса Бруновна вдруг забывает текст, может «километрами» изъясняться одними звуками, жестами и мимикой. Причем настолько органично, что зритель принимает импровизацию актрисы за часть игры. Я даже перенял ее манеру для своего опера из «Чужого района». Открытие выставки «Театральные династии. Фрейндлих» Е. Пальм/Photoxpress.ru

— Косить не планировали?

— Это был принципиальный момент: отец и отчим служили, а я что, урод какой-то? Сам побрился наголо, хотя у меня была модная по тем временам стрижка под названием «Западный Берлин»: до макушки все лысо, на темечке клочок волос и длинная челка до носа болтается (я же был модником). На сборном пункте человек пятьсот призывников маются. Просидел там весь день, комиссия уже всех распределила и собралась расходиться. Говорю:

— Э, постойте-ка! А как же я?

— Полухин? Мы не знаем, где ваши документы, приходите осенью!

— Я что, зря наголо брился? Или сейчас забирайте, или в вашу контору больше ни ногой!

Быстренько нашлись документы, и меня оформили. А дальше такая история произошла, что в судьбу поверил. В армию провожали друзья, всю ночь гуляли по городу, в результате я проспал: вместо того чтобы явиться в военкомат в шесть утра, оказался там в десять. Моя команда уже отбыла и угодила на восемь месяцев в Афганистан, а меня отправили в учебку в город Пушкин. Потом служил в авиасвязи в Заполярье и под Питером. И хотя считаю, что для жизни те два года потеряны, все же в армии научился разбираться в людях с первых минут общения. Дедовщина была всегда, я подружился с четырьмя питерскими ребятами, и мы держали «оборону» вместе. Единственной связью с внешним миром оставались письма от девушек — мне, кстати, писали сразу несколько.

В армии перед самым дембелем впервые вышел на сцену. Ходил гордо — пилотка набекрень... Вижу: замполит собирает молодых, чтобы организовать самодеятельность к Первомаю. Ну и напросился: «Возьмите меня, все равно делать нечего!» Поставил с ребятами какую-то военную пьесу, читал Фета — и так мне это понравилось! Показали генералам в Доме культуры, после чего мне велят:

— Через месяц поедешь на округ!

— Вы что? Я домой хочу!

— Ничего, задержишься!

Но, слава богу, отпустили. Тогда можно было взять направление из армии в любой институт, и пропагандист предложил: «Может, тебе в театральный попробовать?» Но я не воспользовался.

Главным образом потому, что и в мыслях не держал связать судьбу с актерством. Девяностые — времена лихие, кино не снимали, театры пустовали. После армии подрабатывал всяким-разным, и каждый вечер заканчивался тем, что с друзьями собирались во дворе: девочки, гитара, алкоголь. В какой-то момент почувствовал, что тошнит уже от этой жизни, а как поменять ее, не знаю. Стоило задуматься — подходит бывшая одноклассница: «Я занимаюсь в самодеятельном театре, не хочешь попробовать?» Сходил с ней и увлекся: что-то ставил, играл на любительском уровне. Наш режиссер советовал поступать в театральный. Мне уже двадцать четыре года стукнуло — критический для абитуриента-актера возраст, но все же решил рискнуть. 

Юра — режиссер, очень сомневающийся в себе, но работать с ним легко и интересно. Он увидел меня в «Чужой» и пригласил в свой фильм «Майор». Пресс-конференция, посвященная предпремьерному показу фильма «Майор» С. Бертов/Интерпресс/Photoxpress.ru

Позанимался с одной пожилой актрисой и пошел штурмовать ЛГИТМиК, все мастерские подряд. Везде прошел до третьего тура, дальше срезался. Показывался в питерский ТЮЗ, но был тогда с усищами и выглядел еще старше своего возраста. В армии-то усы были в моде, поскольку командир их носил и нам разрешал только в одном случае: «У кого пышные растут — тем можно, у кого взлетная полоса для насекомых — лучше сбрить». У меня были пышные, и я ими очень гордился. Однако в ТЮЗе, глядя на них скептически, спросили: «Взяли бы тебя, но кого играть собираешься — зайчиков?» И только Зиновий Корогодский принял с большим удовольствием — у него была мастерская. Проучился месяца четыре и ушел, понял, что не смогу существовать в обстановке, где нельзя никому довериться. Дело в том, что в группе процветали стукачество, зависть и интриги. Что-то товарищу скажешь, на следующий день знает мастер курса.

Однако профессия уже не отпустила... Через некоторое время — звонок от Андрея Юрьевича Толубеева. Оказывается, он запомнил, как я в ЛГИТМиК поступал: «Нашел ваши координаты и решил позвать на свой курс». А для меня он — мужичище, актерище! Правда, за обучение приходилось платить, у меня поначалу не было такой возможности, и Толубеев первые месяцы вносил деньги из своего кармана. У родителей просить язык не поворачивался, тем более что они считали актерство несерьезной профессией. Мама лишь недавно начала привыкать, но все равно не воспринимает меня в отрицательных ролях: «Не могу видеть тебя таким — всех лупишь, убиваешь! Я же знаю, ты хороший парень!» В результате я днем учился, по ночам работал — сторожем, шил кожаные куртки на заказ, да чем только не занимался, но на жизнь и учебу хватало.

— А как сложились отношения на курсе у Толубеева?

— У нас был смешной курс: половина — дети актеров, половина — неизвестно кто, к последним относился и я. Эта часть группы оказалась постарше, с жизненным опытом, была даже одна мулатка — Диана Рубанова, ее артистический псевдоним Дина Ди. Мы с ребятами недоумевали: что ей играть в русском академическом театре? Однако когда Темур Нодарович Чхеидзе поставил «Макбет» и взял ее на роль ведьмы — случилось абсолютно точное попадание. Дина все же пошла не по актерской стезе — стала ведущей, танцевала в группе «Кар-Мэн»... Сейчас живет в Лондоне.

Мама не воспринимает меня в отрицательных ролях: «Не могу видеть тебя таким — всех лупишь, убиваешь!» А. Федечко

— Она ведь встречалась с вашим однокурсником Иваном Ургантом...

— Да, ходили как шерочка с машерочкой. Ванька с семнадцати лет жил отдельно от родителей, был очень самостоятельным, первый раз женился довольно рано и через месяц развелся. По таланту и обаянию был таким же, как сейчас: острый на язык, играл на семи музыкальных инструментах. Позже я подружился с его отцом Андреем Ургантом, мы десять лет играли вместе в антрепризном спектакле.

Курс Толубеева оказался дружным: в свободное время собирались, бренчали на гитарах, пародировали преподавателей, выпивали, шатались по городу... Выпустился я в тридцать лет с пониманием, что многие в этом возрасте уже звание заслуженных имеют, а я болтаюсь как роза в проруби. Но Андрей Юрьевич не бросал своих учеников на произвол судьбы — продвигал, рекомендовал коллегам в театрах... Восемь человек с курса (и меня в их числе) взяли в БДТ, где я выходил на сцену со второго курса в спектакле «Ромео и Джульетта». Институт дал ремесло, но учиться по-настоящему начал в театре — терпению и смирению. Ведь хороших ролей нам первые годы не давали: таскаешь стулья... То солдат, то моряк, то человек Гурмыжской... Всякая ерунда! Четверо из восьми не выдержали — ушли. Я и сам однажды пожаловался товарищу:

— Не могу больше!

Он, человек верующий, ответил:

— Ты можешь что-то изменить? Если нет — смирись.

Я прислушался, перестал роптать... И вскоре ситуация изменилась. За пятнадцать лет в БДТ переиграл много хороших ролей. Там меня воспринимали как характерного актера, и сценические образы разбавляли моих брутальных киношных героев.

— Как вас приняла старая гвардия БДТ?

— Старики всегда помогали и советом, и делом. Счастьем было увидеть, как работают Олег Басилашвили, Владислав Стржельчик, Зинаида Шарко, Алиса Фрейндлих... Крестной мамой в театре считаю Нину Усатову. Сыграли в одном спектакле, и она посоветовала меня Владимиру Хотиненко в его картину «Поп», потом позвала в антрепризу... Нина Николаевна могла наорать, но совсем необидно, и так быстро отходила, что ты видел в этом только пользу. До сих пор дружим.

А если б вы видели, как Алиса Бруновна Фрейндлих волнуется перед каждым спектаклем за кулисами, поразились бы, как и я! Что и кому ей доказывать? Она Фрейндлих, она Бруновна — может просто стоять на сцене, и все на нее будут с обожанием смотреть. Когда вдруг забывает текст, может «километрами» изъясняться одними звуками, жестами и мимикой. Причем настолько органично, что зритель принимает ее импровизацию за часть игры. Я даже перенял ее манеру для своего опера из «Чужого района»: порой солнечный пиндадуй Свистунов настолько переполнен эмоциями, что не может сформулировать фразу и выдает забавную тираду из одних междометий. А характер его я частично списал с участкового в деревне, куда в детстве меня отвозили на лето.

Своего героя всегда пытаешься оправдать — играть тупую тварь скучно. Но в сериале «А.Л.Ж.И.Р.», где мой Амелькин — замначальника лагеря жен изменников родины — издевается над заключенными, это оказалось невозможным — просто не за что зацепиться. Зрители писали в соцсетях: «Хотелось телевизор разбить, когда видел на экране эту сволочь!» предоставлено пресс-службой НТВ

Помню, на первом курсе задал Алисе Бруновне наивный вопрос:

— Если реплику на сцене подам громко — будет неправда, а тихо — никто не услышит. Как быть?

— Это с опытом приходит, деточка, — ответила она.

Посчастливилось нам встретиться и на съемочной площадке в сериале «Женская логика 4». Там Фрейндлих опять меня поразила. Как-то захожу в гримерку, а она сидит и от руки переписывает весь сценарий: поправляет, делает пометочки. Старая товстоноговская школа — ко всему относиться честно, даже если материал... не очень.

— Читала, что вы с семьей долго жили в общежитии при БДТ, в бывшей комнате Олега Басилашвили и Татьяны Дорониной. С женой познакомились в институте?

— Я и правда жил в этой «легендарной» комнате. Общежитие расположено очень удобно — на территории театра, от подъезда до служебного входа — лишь двор перейти. В антракте иногда забегал домой — хлебнуть чайку.

Но сына из роддома принесли не туда — в комнату на углу Фонтанки и Невского, мы с женой снимали ее у дворников. Общежитие дали потом. Светлана действительно училась в ЛГИТМиКе на параллельном курсе — у Семена Спивака и после окончания устроилась к нему в Молодежный театр, где до сих пор ведущая актриса. Но познакомились мы не в институте, а на съемках студенческой короткометражки.

— Помните момент, когда осознали, что стали отцом?

— Честно скажу, осознал не сразу. Отвез жену в роддом, вернулся и сел смотреть футбол. Через какое-то время звонят:

— Папаша, поздравляем, у вас сын.

— А, спасибо!

Вообще ничего в голове не поменялось. Пошел забирать новорожденного Иннокентия, купил медсестрам тортик, вручил нянечке конвертик, взял на руки белый кулек — и вдруг он открывает глаза! Смотрю и понимаю: полный пипец, как жить дальше? У меня зажим номер три — я в ребенка вцепился, чтобы не уронить, крепко задумался и чуть не закричал: «Погодите, может, возьмете обратно?» Потом уж привык: пеленки менял, на памперсы денег не было — купили двадцать пять метров марли и сами подгузники мастерили. Заботы закрутили.

Приходилось думать и о том, как семью содержать, — театральной зарплаты не хватало. Халтурили с женой клоунами на детских праздниках. Бывало, по пять часов развлекаешь малышей, вернешься домой никакой, а там маленький Кеша: «Папа, поиграй со мной!» И жалко его, и сил уже нет. У нас, кстати, и свадьба с работой совместилась: расписались, в соседнем зале отыграли клоунов — подзаработали и пошли свое торжество отмечать.

Пошел забирать новорожденного Иннокентия, взял на руки белый кулек — и вдруг он открывает глаза! Я чуть не закричал: «Может, возьмете обратно?» из архива К. Полухина

Когда одновременно со Светой были заняты в постановках, просили знакомых с сыном посидеть. Пару раз даже Ваньке Урганту его забрасывали. До сих пор мы в теплых отношениях, хотя видимся гораздо реже. Когда Кеше четырнадцать исполнилось, попросил Ваню звякнуть ему, поздравить. Для сына это, конечно, стало настоящим подарком! Пацаны, с которыми отмечал, спрашивают:

— Кто звонил?

— Да так... Ургант Ваня!

Жена загрузила Кешу увлечениями: с четырех лет пилил на виолончели, ходил в бассейн, учил язык, занимался восточными единоборствами. Потом пошел в школу и удивился: одноклассники после уроков часами рубятся в комп, а он тащится в музыкалку с виолончелью. Возмутился, но ему оставалось всего два года — не бросил. «Ни фига себе — сознательный пацан!» — понял я про него тогда.

Ребенок много времени проводил с нами в театре, оставляешь его с реквизиторами — и он счастлив: мечи, сабли, пистолеты. Главное — вовремя поймать, чтобы на сцену не выбежал. Иннокентий был очень симпатичным мальчуганом и лет с пяти снимался в рекламе, деньги в семью приносил. Лет в двенадцать ему предлагали сыграть в спектакле с Фрейндлих и Басилашвили — отказался. Я не настаивал: «Тебе решать». Он умный парень, наблюдает за мамой и папой с пеленок и понимает, что профессия актера состоит не только из таланта, но и из везения. Сейчас Иннокентию двадцать один, учится рекламе и пиару в Академии народного хозяйства при Президенте РФ. Я ничего в этом не понимаю, а он шарит.

— Вы с женой оба актеры. Профессиональная конкуренция возникает? У вас общие или разные увлечения помимо работы?

— Среди актерских семей — единичные случаи, где я наблюдал профессиональную конкуренцию... И эти браки довольно быстро распались. Почему актеры на коллегах женятся, особенно в студенчестве, понятно: в театральном же как в армии — с утра до вечера вместе. Был бы я женат на поварихе, навряд ли смог объяснить ей постоянные переработки и ночные смены. У дурных женщин могут возникать дурные мысли по этому поводу, а выяснять отношения после съемок сил не остается. Мы с женой можем еще и посоветовать что-то друг другу в профессии, если, конечно, один другого попросит. Так что со всех сторон только плюсы.

Сейчас сыну двадцать один, учится рекламе и пиару в Академии народного хозяйства при Президенте РФ В. Политова/из архива К. Полухина

А хобби у меня сейчас одно — строю дом под Питером и очень увлекся этим процессом. За двадцать лет мы много попутешествовали по съемным квартирам, пока свою не купили. И там я тоже сам руководил ремонтом, придумывал дизайн. Получаю от этого большое удовольствие.

— Почему пять лет назад покинули БДТ? Театр стал мешать съемкам?

— Я ушел из театра за пару месяцев до назначения худруком Андрея Могучего. Действительно, стал много сниматься, начались сложности с руководством. Через полгода позвали назад, но глотнув свободы, уже не захотел возвращаться в штат. Не просто так говорят, что театр — дом, ты даже ночуешь там иногда, но не чувствуешь себя свободным художником: на съемки надо отпрашиваться, а могут и не отпустить. Хотя и скучаю по сцене, но в труппу больше не пойду — только в антрепризу или на разовые спектакли. При этом театр люблю и очень благодарен БДТ, прихожу туда в гости, на постановки, юбилеи.

— В кино известность к вам пришла не сразу, какие работы считаете особенно удачными?

— У меня в жизни никогда не было халявы. Двигаюсь маленькими шажочками, зато только вперед и вверх. Сначала удивлялся, что после института три года в кино не приглашали, потом понял — люди просто не знают, что я существую. А рекламировать себя никогда не умел. Друг предложил сходить на «Ленфильм», фотографии отнести. Наступил себе на горло — согласился. Заглядываем в первый же кабинет и слышим: «Не надо нам ничего, и не шляйтесь здесь!» Все, как отрезало, — больше никакого самопиара! Но, наверное, когда чего-то очень хочешь — это слышат наверху...

Сначала позвали в «Охоту на Золушку» на заднем плане постоять. Маленькие эпизоды, потом чуть побольше — в сериале «Мангуст» уже заметили, стали предлагать роли на серию... Я ни от чего не отказывался. И так постепенно добрался до главных ролей. Первую получил только в тридцать восемь лет! Фильм «Чужая» по повести Владимира Нестеренко — любимое детище Эрнста и Толстунова — наделал много шума. Это история четырех бандитов из девяностых, которые получили задание вывезти из Праги девушку. Кастинг шел год, актеров искали по всей стране, меня на роль двадцативосьмилетнего Малыша не хотели утверждать по фото — на нем мне лет двадцать и с карточки на продюсеров смотрело юное голубоглазое существо. Между тем в реальности я был на десять лет старше героя. Но Антон Борматов все равно хотел меня снимать и предложил роль дальнобойщика, дал почитать сценарий. Я захватил его в поезд — ехал на съемки «Попа» к Хотиненко. 

Удивлялся, что после института три года в кино не приглашали, потом понял — люди просто не знают, что я существую А. Федечко

Прочитал, и — редко так бывает — мысль пронзила: «Моя роль, хорошо это сделаю!» Но не решался позвонить Антону, в голове звучал окрик с «Ленфильма»: «Не шляйтесь тут!» Когда все-таки набрал ему, оказалось, режиссер занят. «Ну все, — думаю, — больше никогда ни о чем не попрошу!» И тут перезванивает Антон, приглашает на пробы Малыша. В прессе потом писали: «Где они только этих бандитов откопали, которые еще и играть умеют!» В «Чужой» первая роль и у Женьки Ткачука, с которым через год встретились на съемках сериала «Жизнь и приключения Мишки Япончика». Там играл еще один актер из нашей четверки — Анатолий Отраднов. Шутили: «Вот и почти вся банда в сборе!» Через год Толю похоронили: его опоили какой-то гадостью и выбросили из машины на мороз. Он немного не дожил до своего тридцатилетия... Такая вот трагическая судьба.

Еще один знаковый полный метр в моей биографии — «Иван» Алены Давыдовой. Продюсировал картину Алексей Герман-младший, художественным руководителем была его мать и вдова мэтра Светлана Кармалита — интереснейшие люди. Но начиналась история крайне странно... Звонят:

— Хотим вас попробовать в картину про отношения сорокалетнего мужика и девятилетней девочки. — Я напрягся, а мне в довесок: — Должен был один московский актер приехать, но ознакомился со сценарием и отказался.

Напрягся еще больше и попросил почитать сценарий — не дали.

— Это же не о том, о чем я думаю? — задал осторожный вопрос.

— А, вот вы о чем!.. Нет-нет.

Согласился только потому, что серьезные люди предложили. Прочитал сценарий и понял: играть должен именно я, ведь главный герой тоже переживает кризис среднего возраста. Хотя ситуации у нас, конечно, разные: мой персонаж — бывший вертолетчик, потерял смысл жизни, но на его пути появляется девочка и своим присутствием помогает многое переосмыслить. Сам я долго не верил в депрессии и кризис среднего возраста, казалось, подобные проблемы — удел слабых. А когда сам хапнул, понял: это, скорее, находит на людей думающих. Потому что тебя накрывают совершенно банальные вопросы: «Зачем живу? Как изменить жизнь?..» И потом либо само проходит, либо что-то к переменам подталкивает. 

Именно это объяснил Алексею Герману, который сначала не хотел меня утверждать: герой в сценарии был выписан с совершенно иной внешностью. Мешало и то самое амплуа: «Он энтэвэшный, играет бандитов и ментов». Когда с Алексеем встретились и я поделился, что в моем сознании эта история пересекается с «Полетами во сне и наяву» и «Утиной охотой», он согласился утвердить меня в картину. Сценарий немного переписали под мою внешность, и на съемках я отдавался так, что похудел килограммов на семь. Получилось очень хорошее кино, на «Кинотавре» в 2016 году я был одним из претендентов в номинации на лучшую мужскую роль, но приз получил Костя Хабенский за блестящую работу в «Коллекторе».

Хотя фильм драматичный, атмосфера на площадке царила довольно раскованная, режиссер позволял нам шалить. С Андреем Джунковским. Кадр из сериала «Лучше, чем люди» Black and White предоставлено компанией Yellow

— Многие актеры говорят, что с Германом-младшим работать непросто — он сомневающийся режиссер и, подобно отцу, обычно делает бесконечное количество дублей...

— Именно так — ни убавить ни прибавить. После «Ивана» Герман позвал меня на эпизод в «Довлатова». Всего на одну сцену, которую описал так:

— Ты сидишь пьяненький на льду, мимо идет Довлатов, а ты к нему тянешься и повторяешь со стеклянными глазами: «Генерал-майор, майор-генерал, генерал-майор, майор-генерал...»

Начинаю копаться в роли:

— Мой герой — бывший военный?

— Да черт его знает, просто ехал недавно в метро, а надо мной стоял мужик, крутил поручень и твердил эту фразу. И тут я подумал: надо бы в «Довлатова» вставить.

— Ну отлично, — говорю, — ты увидел какого-то мужика, а мне-то что играть? Для меня самое страшное — быть просто говорящей головой.

— В общем, это либо получится, либо нет! — заключил режиссер.

А я даже не знаю, что должно получиться-то! Но упорно всю ночь сижу на льду, морожу задницу... «Генерал-майор, майор-генерал...» — дубль за дублем, и не получается. В какой-то момент, уже под утро, Герман кричит: «Все!» Видимо получилось, хоть я и не понял, что именно. Дальше — новая проблема: Алексею все нравится, но куда всандалить сцену, он не знает. Тогда Герман надумал сделать меня соседом Довлатова, но тут я заболел, не смог сниматься, и в итоге многострадальный эпизод вырезали. Но опыт забавный.

— Кстати об опыте — приходится приобретать какие-то навыки, когда играете военных, полицейских и бандитов?

— Однажды приглашали посидеть на собрании в полиции, но не захотел. А вот чтобы сыграть командира отряда, который должен захватить героя Сергея Гармаша в фильме «Дом», прошел подготовку на военном полигоне.

В недавно вышедшем «Балканском рубеже», где сыграл минера, главным военным консультантом был Андрей Лобанов, прошедший несколько войн. Он рассказал и показал, как действуют в таких ситуациях на войне. Встретил на съемках кумира детства Гойко Митича — в семьдесят восемь лет он оказался крепким, здоровым мужиком. Впервые в жизни возникло желание сфотографироваться с актером: это же Чингачгук — Большой Змей, тот самый! Но видел его только раз, актер был занят, стало неудобно его отвлекать.

То и дело плясали все: и я, и Паулина Андреева — в общем, и люди, и андроиды. Кадр из сериала «Лучше, чем люди» Первый канал

Все трюки стараюсь делать сам: драки, погони на машинах... Такой пацанский гонор: «Сам хочу!» Хотя куда сам? Набегался уже, напрыгался — пора переходить к кабинетным романам! Недавно нашел видео со съемок сериала «Семейный дом», где меня поджигали, а Андрюха Мерзликин тушил. Каскадеры предупреждали: «Кирюха, не геройствуй, если начнет припекать — раскинь руки, мы тебя обдадим из огнетушителя». Огнеупорный костюм запылал, а голова-то не прикрыта — и когда поднимается ветер, пламя просто накрывает волной. Не ожидал, насколько припечет, на площадке все испугались: «Актера подпалили!» Самое печальное, что сей подвиг не вошел в сериал, потому что оператор все это время снимал горящий сарай на заднем плане. Вот и думай после такого, стоит ли рисковать...

— Вы один из самых любимых актеров Юрия Быкова, расскажите о сотрудничестве с ним.

— Юра — режиссер, очень сомневающийся в себе, но работать с ним легко и интересно. Он увидел меня в «Чужой» и пригласил в свой фильм «Майор». «Я всегда звоню актерам сам», — сообщил с ходу и предложил для начала ознакомиться с его первым фильмом «Жить». Он мне понравился. Потом посмотрел обсуждение картины у Гордона — обругали так, что понял: хочу работать с Быковым! Сыграл опера в «Майоре», а за «Дурака» даже получил приз на фестивале «Созвездие» — за лучшую эпизодическую роль. Играли в фильме реальные люди из общежития. Когда Юра увидел, как они живут, чуть не заплакал: «Это именно то, о чем я писал». Во время съемок периодически за кадром возникал пьяный человек в семейных трусах и курил в окно. Жена гнала его домой, а он кричал: «Маша, я никому не мешаю, только помогаю!»

Самым физически тяжелым проектом Быкова оказался «Завод». Две недели мы провели под поливальными машинами. А на дворе — холодные ноябрьские ночи. Грелись как могли: на заводе выгородили комнату, установили несколько турбопушек: прибегаешь весь мокрый, продрогший, раздеваешься, вытираешься. Костюмеры быстренько обсушат одежду, напялил — и снова в кадр под «ливень».

В «Методе» вместе с Юрой играли следователей, допрашивающих героиню Паулины Андреевой. Во втором сезоне, который скоро выйдет, Быкова уже нет, а я — начальник Паулины и Александра Петрова.

У меня в жизни никогда не было халявы. Двигаюсь маленькими шажочками, зато только вперед и вверх А. Федечко

Всегда мечтал поучаствовать в костюмированных съемках. Удалось в фильме «Гоголь. Вий» — сыграл колдуна и охотника за человеческими душами Басаврюка. Снимали в кинодеревне под Псковом, раньше я там играл в фильме Месхиева «Батальонъ». Нечисть, костюм, грим — полное изменение внешности, конечно, привлекает! Жду с нетерпением выхода нескольких проектов: «Триада», «Технарь», «Своя земля», «Охота на певицу», «Лихач», «Проспект Обороны».

— Просто ли быть адвокатом собственного отрицательного персонажа?

— Своего героя всегда пытаешься оправдать — играть тупую тварь попросту скучно. Но если я точно знаю, за что пожалеть мента из «Майора», начальника МЧС из «Дурака» или убийцу в «Мертвом озере», то в сериале «А.Л.Ж.И.Р.», где мой герой — замначальника лагеря жен изменников родины, который издевается над заключенными, это оказалось невозможным — просто не за что зацепиться. И тогда я начал усугублять в Амелькине самые мерзкие качества, доводя их практически до абсурда, чтобы у зрителя он вызывал еще большее отвращение. Кто-то ведь должен рассказать, что были такие нелюди. И считал комплиментом, если зрители писали обо мне в соцсетях: «Хотелось телевизор разбить, видя на экране эту сволочь!» Но чтобы сыграть собаку, необязательно быть собакой. Я не настолько вживаюсь в роль, чтобы ложиться потом в клинику нервных болезней. И конечно, все мои близкие и друзья знают: в жизни я абсолютно другой человек, не такой, как большинство моих киногероев.

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх