На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

7дней.ru

105 401 подписчик

Свежие комментарии

Елена Проклова: «Лучшие мужчины мира были у моих ног»

«Когда я встретилась с Олегом Янковским, я была свободная женщина и имела право свои чувства не...

Елена Проклова с Андреем Мироновым в фильме «Будьте моим мужем». 1981 г. Мосфильм-Инфо

«Когда я встретилась с Олегом Янковским, я была свободная женщина и имела право свои чувства не держать вожжами, а отпустить… Глупо обманывать природу. Я не верю в моногамность мужчин и женщин», — говорит Елена Проклова.

— Елена, у вас уникальная судьба. Ваша взрослая жизнь началась очень рано…

— В кино я попала в 11 лет, снявшись в фильме «Звонят, откройте дверь», и мои родители были уверены, что после этого от кино нужно отказываться. У меня ведь были школа, спорт. Я с четырех лет занималась гимнастикой. В пять уже выступа­ла в Кремлевском дворце в номере «Девочка на шаре» перед огромной ­аудиторией. В спорте добивалась серьезных успехов, и если бы не кино, то стала бы чемпионкой мира. Это точно. Я всегда была первой. А когда я ушла из спорта, чемпионкой стала девочка, которая всегда была второй… Но как было сказать «нет», когда мне, двенадцатилетней, предложили роль Герды в «Снежной королеве»? Я жила в сказке, в самом прямом смысле этого слова. Ездила в карете, ходила в старинных нарядах, я искала Кая в режиме реального времени и верила в предлагаемые обстоятельства. Но, с другой стороны, я чувствовала себя бесконечно одинокой. 

Съемки проходили в Ленинграде и Ужгороде. За год я всего два раза видела родителей. Конечно, со мной была моя прелестная прабабушка Виктория Францевна. Но я хотела к маме и папе. Вечерами я накрывалась одеялом с головой и ревела в голос. Я тосковала по ним постоянно. Помню, мы не виделись с родителями полгода, и вот они приехали на съемки «Снежной королевы» на один день в Ленинград. Мы отсняли какой-то дубль, и тут мне говорят: «Мама с папой тебя ждут». И я к ним побежала, упала, обняла и зарыдала... Не могу понять, почему они не приезжали ко мне чаще. Свое тринадцатилетие я встретила без них. Я дружила с Эрой Зиганшиной, которая играла Маленькую Разбойницу. И вот в день моего рождения после съемок она спросила, читала ли я «Маленького принца». Я сказала: «Нет». И она за один вечер прочитала мне эту потрясающую сказку. 

«Я ощутила — любовь повсюду и все соткано из нее. Это понимание стало моей опорой в жизни» С Валерием Золотухиным в фильме «Единственная...». 1975 г. Legion-Media

Когда она закончила, я рыдала в голос от ощущения пронизывающего одиночества. Эра успокоила меня и потом подписала мне открытку: «Ты смогла заплакать и понять…» Ну, какие-то такие слова. Очень я ей благодарна за это. Она дала понять, что любовь можно получить не только от мамы и папы, но и от других, вроде бы случайно появившихся в твоей жизни людей. Я ощутила — любовь повсюду и все соткано из нее. Это понимание стало моей опорой в жизни.

— До окончания школы вы успели сняться еще в одном потрясающем фильме — «Гори, гори, моя звезда»…

— Да, мне было тогда 15 лет. На тех съемках я встретила двух потрясающих Олегов — Табакова и Ефремова. Я, совсем девчонка, была у них под опекой. Они брали меня и на футбольные матчи, и на ночные репетиции в «Современник». Все артисты там казались мне инопланетянами. Я мечтала быть среди них… И тут еще Ефремов убеждал: «Лена, ну уже заканчивай скорей свою школу и становись артисткой. Нечего тебе учиться! И так все детство играешь». А Табаков его отчитывал: «Ты просто сдурел! Ей диплом нужен! Пускай поступает в Школу-студию МХАТ. Хватит нам уже журналистки Ии Саввиной!» Безусловно, для меня был авторитетом и Ефремов, но послушала я Табакова.

— Елена, прошло столько лет, чего уж теперь скрывать… У вас же с Табаковым на съемках фильма «Гори, гори, моя звезда» случился роман. Несмотря на серьезную разницу в возрасте.

— Я всегда влюблялась в личностей, которые вырывались из общего ряда. Знаете, это как смотришь на горизонт, на ровное море, и вдруг выпрыгивает дельфин. Это необычно, это красиво, это талантливо. Так и в моей жизни: среди моря мужчин, которые обременяли меня своим вниманием, выбрать мне всегда хотелось, безусловно, дельфина. Несмотря ни на что! И еще я его обязательно должна была жалеть. Это что-то чисто русское. Мне все время говорили мои родители и бабушка: «Ну, ты у нас «богадельня». Давай жалеть всех будем — этот такой несчастный, этому помочь надо, а тот страдает от любви...»

«Я любила всю свою жизнь. И продолжаю жить в любви. И для меня утро начинается с того, что меня до комка в горле захлестывает волна любви к жизни, к дому, к природе, к дочерям...» В фильме «Верой и правдой». 1979 г. Мосфильм-Инфо

— Чем же несчастен был Табаков? Он всегда производил впечатление баловня судьбы.

— Он был несчастен от любви ко мне. От невозможности реализовать эту любовь. Несчастен до слез. Полюбил всерьез девочку пятнадцатилетнюю. А ему за тридцать и двое детей… Тупик…

— А Янковский? Его тоже было за что жалеть? В него же вся страна была влюблена…

— Ну, я же не говорю, что все мои мужчины были вот прямо в жалком положении… Но мужчины знают, как притвориться несчастными и на что надавить в женской душе, чтобы она пожалела. А уж тем более артисты. В буфете на киностудии Олег проходил мимо, бросил свой фирменный взгляд, сказал: «Какая вы потрясающая! Это судьба!» На что я ответила: «Не думаю». Это его задело, конечно… Потом он меня удивил: устроил так, что мы в поезде — курсировали между Ленинградом и Москвой — оказались в одном купе вдвоем… Можно сказать, у нас творческая была история. Мы снимались вместе в «Сентиментальном романе» на «Ленфильме». А мне всегда было трудно не влюбиться в того, с кем я играла любовь… 

Блистательный на первый взгляд Янковский был человеком неуверенным в себе. И еще он был очень артистом. Очень! Ему во всем требовалось самоутверждаться. Он переживал за роли, за судьбу свою актерскую. Его обязательно надо было поддерживать. Говорить, что он все делает правильно, талантливо и здорово. И я это ему говорила. У меня был роман с Янковским, а параллельно у моего друга Саши Абдулова, который в другой картине снимался на «Ленфильме», разворачивался роман с Ирой Алферовой. После съемок мы часто проводили свободное время вчетвером, гуляли, танцевали, выпивали, ходили в гости к ленинградским друзьям… Когда я встретилась с Олегом, я была свободная женщина и имела право свои чувства не держать вожжами, а отпустить… Глупо обманывать природу. Я не верю в моногамность мужчин и женщин. Всю жизнь жила так, как хотела. И ни о чем не жалею. Сожаления — пустая трата времени.

«Мне все время говорили мои родители и бабушка: «Ну, ты у нас «богадельня». Давай жалеть всех будем — этот такой несчастный, этому помочь надо, а тот страдает от любви...» С Владимиром Этушем в фильме «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил». 1976 г. Legion-Media

— Замуж вы ведь тоже вышли очень рано, в 17 лет, и рано стали мамой — родили дочку в 18…

— Такой моей прыти в семейных делах не одобрял и Олег Ефремов. Он вообще считал, что у настоящих артистов и артисток не должно быть семьи и детей… Все это мешает профессии. Но при этом ко мне с моими семейными и личными историями он всегда был снисходительным. Студенткой пригласил меня во МХАТ, который тогда уже возглавлял. В Школу-студию МХАТ я тоже, кстати, поступила рано. 

Окончила экстерном школу рабочей молодежи в 15 лет и поступила. Второго сентября мне исполнилось 16, и только тогда я принесла в институт паспорт. Когда училась на третьем курсе, Ефремов дал мне главные роли в спектаклях «Кремлевские куранты» и «Валентин и Валентина». Из-за такой его благосклонности меня не очень хорошо приняли в труппе МХАТа. Помню, как меня отчитывала строгая Алла Константиновна Тарасова, которая играла мою маму в «Валентине и Валентине». Она в приказном порядке мне сообщила: «Послушайте меня, вот в этой сцене я стою здесь, вы сидите здесь и выдвигаетесь вперед только чуть-чуть, чтобы публике было видно мое лицо». Все вокруг и сама Тарасова ждали моего какого-то резкого ответа. А я Тарасовой на коленки голову положила и говорю: «Мамуль, как скажешь, так я и сделаю». Помню ее растерянность: «Леночка, ну я… Не то чтобы я… Просто…» Она меня очень потом полюбила, а я полюбила ее. 

Все было искренне, мне так хотелось приласкать и ее, и всех мхатовских стариков. Они казались такими трогательными и одинокими. Им было трудно, когда пришел Ефремов. Он же не умел быть гибким. Я сама ни в какие конфликты с Ефремовым никогда не вступала. Он был мой режиссер, который занимал меня во всех своих работах в главных ролях. Олег был мне как отец родной. Когда случилась трагедия с моими близнецами (сыновья Елены умер­ли практически сразу после родов. — Прим. ред.), Ефремов позвонил и сказал: «Ленка, выручай! Ты мне нужна!» — и предложил роли, загрузил по полной. Он понимал, в каком я моральном состоянии. Меня спасла работа и Ефремов.

«Мне всегда было трудно не влюбиться в того, с кем я играла любовь… Я всегда выбирала личностей, которые вырывались из общего ряда» С Вахтангом Кикабидзе в фильме «Мимино». 1977 г.

— Сколько лет вы служили во МХАТе?

— Около двадцати лет после института, не считая времени, когда я училась и работала одновременно. За эти годы и Ефремов, и театр очень изменились. В конце Олег уже фактически не руководил театром, за него это делали другие люди. Которые меня и уволили. У нас были гастроли на Дальнем Востоке, мои спектакли не поехали. То есть поехали «Кремлевские куранты» с актрисой из второго состава. Я решила: чудесно! И попросила гастрольное время для того, чтобы сняться в фильме. Но мне ответили: «Нет, ты поедешь. Будешь в массовке на корабле в «Кремлевских курантах». Я сказала: «Нет, вы знаете, не поеду, у вас множество студенток, молодых артисток, они с удовольствием будут на кораблях играть!» И услышала: «Ты работаешь во МХАТе, ты обязана поехать. 

Если не поедешь, мы с тобой не заключим договор на следующий год!» А была уже договорная система. И вот со мной не заключили договор за моей ненадобностью театру. Приблизительно такая формулировка была… Ефремова я увидела года через три после этого. Он сказал: «Почему ушла из театра?» Оказывается, все это время он был на меня обижен, решил, что я предала его театр. Конечно же ему не сказали, как все было. Что они могли сказать: «Мы выгнали Проклову»?

— Никто из труппы за вас не заступался?

— У меня никогда в труппе не было много друзей. Я дружила и до сих пор дружу с Мариной Брусникиной. Еще дружила с Настей Вертинской. Кроме того, что она очень интересная актриса, красивейшая женщина, она еще тончайший и умнейший человек с потрясающим чувством юмора. Она мне всегда безумно нравилась. Я получала удовольствие от общения с ней, от ее красоты, умения себя подать и выглядеть идеально. Она, в отличие от меня, мастер шопинга. А я в этом деле вообще ноль. Она мне говорила: «Лена, что это на тебе надето? Елки-палки, сколько ты можешь свои самовязаные фиговины носить?! Ну-ка пошли, купи это, это и это». Сама она смеялась над собой: «Если бы не мои любимые шмоточки, я бы не знала, зачем жить». Она женщина до мозга костей. Я в этом плане не женщина, не артистка. Обожаю штаны, рубашку, майку. Везде бы так ходила, если бы могла. 

«Я не верю в моногамность мужчин и женщин. Всю жизнь жила так, как хотела. И ни о чем не жалею. Сожаления — пустая трата времени» С Александром Калягиным в фильме «Верой и правдой» Russian Look

Только однажды шопинг захватил меня буквально до дрожи. Это была поездка в Германию на какой-то фестиваль. 1975 год. Мы отправились туда в замечательной компании: Герасимов, Макарова, Данелия. Все со своими картинами. Я представляла фильм «Единственная...». Совершенно не понимаю, что произошло, но нам дали чековую книжку. Каждая страничка приравнивалась к 50 маркам. Обычно-то на гастролях артистам выдавали жалкие суточные. И вот я накупила себе какое-то дикое количество джинсов всех цветов и оттенков. Сначала думала: куплю голубые, синие и черные и буду счастливой женщиной. Зашла, а там розовые, красные, фиолетовые, клетчатые. В общем, я не смогла остановиться. И Арише своей четырехлетней я тоже привезла джинсы всех цветов и еще полный чемодан детских вещей. Это тоже поражало — сапожки на каблучках для четырехлетней девочки, платьица длинные… 

В Берлине мы были почему-то очень долго, почти месяц. Время проводили замечательно: какие-то экскурсии на корабликах, поездки, пикники, занятия верховой ездой. Нас очень хорошо там встречали. За мной ухаживал устроитель этого фестиваля и уж конечно старался показать все, что только можно. Ну, молодость, прекрасное время. (Смеется.) Мы жили в «Европа-Центре», это такое здание, в котором можно было родиться и умереть, не выходя оттуда. Ведь в «Европа-Центре» имелось все — от роддома до похоронного бюро. В то лето стояла жуткая жара, и как-то мы сказали организаторам: «Хотим купаться». Оказалось, что в «Европа-Центре» есть и бассейн с настоящими волнами, и пляж. Кое-как, на пальцах, мы выяснили, как туда пройти (язык-то мало кто знал). И вот мы оплатили это дорогое удовольствие и пошли. 

Девочки направо, мальчики налево. Раздеваемся, сауна, душ — все как положено. Из душа выходим, хотим надеть купальники — нам жестом, сложив крестом руки, показывают: не здесь. Идем дальше с купальниками в руках, какими-то коридорчиками. Останавливаемся, снова пытаемся надеть купальники — опять к нам кто-то подходит и показывает: идите дальше. Идем… И вдруг последний поворот, и мы оказываемся у бассейна, вокруг люди голые загорают, кафешки всякие. И смотрим, прямо напротив нас с плавками в руках стоят наши мальчики — Герасимов и Данелия. Пришлось всем вместе нырнуть поскорее, чтобы не стоять друг перед другом голыми. Потом мы привыкли и совершенно не стеснялись друг друга. Нахохотались, наплавались, вкусно поели там же. В общем, отлично провели день. С нами в эту неловкую ситуацию попал сопровождавший нас кагэбэшник, прекрасный парень, купался рядом голышом и умолял: «Никому об этом не рассказывайте!»

«Лучшие мужчины планеты были у моих ног. И любовь была, и страсть. Но страсть далеко не лучший советчик. И зачастую она помеха истинной любви» С Родионом Нахапетовым в фильме «Поздняя любовь». 1983 г.

— Наверное, в поездках вы знакомились с кем-то из западных звезд?

— Конечно. И все они обычные, нормальные люди. В Риме мы познакомились с Софи Лорен на одном кинематографическом приеме, потом отправились в какой-то бар танцевать. А в два часа ночи с Софи Лорен и с Леной Соловей поехали смотреть, где сражались гладиаторы. Сидели на древней арене Колизея, пили вино и глядели на орущих кошек, которых там оказалось дикое количество. Кошки к нам подходили и выпрашивали закуску… Софи Лорен хохотушка. Она прелестная, свободная женщина, без всяких комплексов. Помню ее в легком спортивном костюмчике, в который она переоделась перед поездкой в Колизей. Мы гуляли до пяти утра. А потом она пригласила нас к себе домой, в самый настоящий старинный дворец. И поила нас вкуснейшим кофе, кормила завтраком… А потом там же, в Италии, я познакомилась с Челентано…

— И какое впечатление он на вас произвел?

— Неизгладимое. (Смеется.) Он пришел в советское посольство в шифоновом просвечивающем костюме, без белья. Сопровождали его две девицы в таких же нарядах. Адриано явно хотел вызвать в нашем посольстве шок. И вызвал! А как еще могли отреагировать жены дипломатов, разряженные в платья в пол с собольими воротниками? В общем, в юном возрасте я объездила весь мир, побывала во всевозможных делегациях. На Неделях советского кино в Италии, в Испании, в Англии, в Латинской Америке… Конечно, для советского времени, когда поездка в Болгарию казалась счастьем, жизнь у меня была прекрасной и очень яркой. И до сих пор я не останавливаюсь. 

В этом месяце с антрепризой была в Молдавии, в Финляндии, на Кипре, в Бельгии. Много езжу по стране. В сентябре у меня будет Дальний Восток — Сахалин, Камчатка, Хабаровск, потом Сибирь, Ханты-Мансийский округ. Намечается поездка в Норвегию. Мне нравится так жить. Друзья мне говорят: «Лен, как же ты так мотаешься, как тебя хватает на это?» А я не представляю, как можно иначе. Я встаю очень рано, в пять-шесть утра. Дома у меня огромное окно — и каждый раз новая картина мира. В поездках тоже по возможности встречаю рассвет, пью кофе… Может быть, вы читали книгу «Шелест утренних звезд»? Так вот он слышен в предрассветной тишине, когда город еще не шумит, когда мир замирает, встречая новый день, и слышно даже, как проходит кошка… Я это время очень люблю. И вообще, люблю тишину, покой... И одиночество!

«По-моему, все, что можно было отдать мужчинам, я уже отдала. Любовь всегда сопровождается болью — у меня, во всяком случае, так. И я счастлива, что сегодня я снова свободная женщина» 1987 г. East News

— А как же любовь?

— Я любила всю свою жизнь. И продолжаю жить в любви. И для меня утро начинается с того, что меня до комка в горле захлестывает волна любви к жизни, к дому, к миру, к природе, к дочерям. Ведь женская судьба — всего лишь один из секторов любви. И в моей жизни он далеко не самый удачный. Хотя я не могу жаловаться. Лучшие мужчины планеты были у моих ног. И любовь была, и страсть. Но, поверьте, страсть далеко не лучший советчик. И зачастую она помеха истинной любви. Страсть и секс — как выбросы на Солнце, которые радиацией поражают все живое. Я знаю, о чем говорю. 

Я достаточно страстная женщина была и есть. И умру, наверное, такой. Но я всегда мечтала, что когда-то наступит время, когда можно будет гулять с любимым в белых панамках вдвоем за ручку по аллейке. Когда страсть уже не будет надо мной иметь такой власти и силы и когда я смогу спокойно любить. Но, к сожалению, белая панамка, за ручку, аллейка — этого всего не случилось. Хотя не знаю, конечно, что будет дальше. Но, во всяком случае, я очень рада, что период, когда я была рабой страстей, позади.

— Ну, может быть, кто-то еще заставит ваше сердце биться чаще…

— Вряд ли я смогу своим нынешним ухажерам ответить взаимностью. Даже не представляю, что это должен быть за человек, чтобы я нашла в себе что-то такое, еще не отданное. По-моему, все, что можно было отдать мужчинам, я уже отдала, и пускай они идут с миром. Ведь любовь всегда сопровождается болью. У меня, во всяком случае, так. И я счастлива, что сегодня я снова свободная женщина. Это прекрасно. Может быть, развестись нужно было гораздо раньше. Сейчас я живу так, как хочу, и никому ничего не должна. Радуюсь за дочерей, строю свой дом в Сочи в горах. Мой участок крайний в поселке, за мной только заповедник. И я хочу в этом домике на этой горе встретить старость, заниматься иконописью, встречать рассветы и закаты, смотреть на море. Вот такая у меня теперь мечта…

Статьи по теме:

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх