На поздних портретах Даниэль Сваровски выглядит солидным господином с благородной сединой и щегольски подкрученными холеными усами, но мало кто знает, что за внешностью успешного богатого мужчины стоят годы поисков и борьбы, причем порой без всякой уверенности в победе.
Он родился двадцать четвертого октября 1862 года в деревне Георгенталь в Богемии. В те времена стекло на севере Австро-Венгрии в своих мастерских выдували многие. В том числе и отец Даниэля Франц Антон Сваровски, который изготавливал прелестные вещицы: брошки, гребни, заколки для волос.
Окончив школу, Даниэль, как и ожидалось, приобщился к семейному делу. Порой он ставил маленькие эксперименты, варьируя сочетания стекла и металла, а в свободное время играл на скрипке. Сложись судьба по-другому, Сваровски, возможно, стал бы профессиональным музыкантом.
Но однажды господин Фейкс, экспортер богемского стекла, иногда закупавший изделия у Франца Антона, узнал, что Даниэль увлечен разнообразными опытами, и в 1883 году отправил юношу во французскую столицу на Всемирную электротехническую выставку. Там-то богемец впервые задумался над механизмом для шлифовки стекла с помощью электрического тока.
В Париже он получил необходимое инженеру образование — в области физики, химии, механики. И все время учебы не оставлял своей идеи, ночами делая вычисления и чертежи. Стеклянные кристаллы уже пользовались большим успехом, дело оставалось за малым — поставить их производство на поток и по доступной цене, чему традиционная ручная резка не способствовала.
В 1891 году Даниэль Сваровски создал первый в мире электрический шлифовальный станок. А его друг, шурин и деловой партнер Франц Вайс подал заявку на патент. Недоставало только начального капитала. Инвестор вскоре нашелся: парижский предприниматель Арманд Косманн, обладавший не только деньгами, но и обширными связями. Париж был признанным центром моды, а в моду вошли кристаллы — Косманн это вовремя понял и рискнул.
Даниэль решил не возвращаться в Богемию, где слишком много умельцев-конкурентов, и обосновался в тирольском городке Ваттенс с населением менее семисот пятидесяти человек. Там он и начал изготавливать хрустальные копии драгоценных камней — в своей компании Swarovski. Отныне право на толику роскоши получили все, кто прежде о ней не смел и мечтать. Заказы потекли рекой, дело стремительно расширялось.
Впрочем, быстро оживились и конкуренты, почуяв настоящую золотую жилу. И тогда Сваровски сделал ставку на независимость, решив заняться не только изделиями из хрустального стекла, но и его производством. Это требовало новых знаний и опыта, снова пришлось учиться. Но теперь у Даниэля имелась мощная поддержка — подросшие сыновья Вильгельм, Фриц и Альфред. Все они пошли по отцовским стопам, а ради нового проекта даже отложили выпуск из швейцарского технического колледжа. Первые эксперименты ставили в гостевом домике усадьбы, пока в 1910 году у фирмы не появилась специальная лаборатория в Ваттенсе.
Производство хрусталя — чрезвычайно сложный процесс, зависящий от огромного количества тонкостей, поэтому во время первых опытов Даниэль с сыновьями в буквальном смысле работали сутками, сменяя друг друга, чтобы поспать: в любую секунду могло случиться что-то непредвиденное. С 1913-го в шлифовальный цех стали поставлять хрустальное стекло собственного производства, причем качеством превосходящее любые аналоги. Естественно, все свои технологии семейство Сваровски держало в строжайшем секрете. Тайной осталась и непревзойденная точность среза и огранки кристаллов.
Они проделали огромную работу. В 1896 году на заводе не было электрического освещения и тридцать пять мастеров трудились, используя турбину в двадцать шесть киловатт. В 1914-м число сотрудников выросло до восьмисот, а мощность турбины достигла шестисот киловатт. Но Первая мировая не могла не отразиться на бизнесе Сваровски: стало невозможно закупать шлифовальные инструменты у иностранных поставщиков. В результате Даниэль создал собственное производство — дочернее предприятие Tyrolit.
Ревущие двадцатые стали десятилетием прорыва. Измотанные войной люди с детской радостью возвращали в свою жизнь все, что делало ее красивее и ярче. Танцевальные клубы, джаз, укоротившиеся платья и экстравагантные стрижки — новый гламур, новая философия сплошного праздника. Теперь фамильные бриллианты никого не заботили — до них ли новой золотой молодежи, мчащейся в автомобиле с одной вечеринки на другую? Мода и стиль требовали не только шика и блеска, но и функциональности. И Сваровски был тут как тут.
Он придумал кристаллы. Посаженные на эластичную текстильную ленту, они легко крепились к любым материалам, обуви и сумкам и, конечно, традиционно исполняли роль аксессуаров, обвивая девичьи шейки или перехватывая лбы под короткими «бобами». Дизайнеры были готовы носить Сваровски на руках: еще недавно каждый кристаллик приходилось нашивать на платье вручную, а теперь воротники, манжеты, подолы, пояса и клапаны карманов «окристалливались» в считаные минуты. Первой потенциал изобретения оценила Коко Шанель, вслед за ней к Сваровски потянулись все именитые Дома моды. Конечно, выпускать кристаллы ринулись и конкуренты, но повторилась та же история: у Swarovski и здесь имелся фирменный секрет, кристаллики Даниэля сверкали ярче и выглядели намного дороже.
Их не могли превзойти ни легендарные венецианские стеклодувы, ни земляки из Богемии. Даже самые трудные времена каким-то чудом открывали новые возможности — так, во время Второй мировой войны Сваровски вышли на американский рынок и там не потерялись.
В первые послевоенные годы Даниэль создал промышленно-ремесленную школу повышения квалификации для рабочих по стеклу, оптике, стали и металлу. Из нее в 1957 году получилось профучилище для оптиков. Выпускники пополняли штат предприятия — и вскоре оно могло похвастаться едва ли не самым квалифицированным составом сотрудников. Тем временем была освоена еще одна перспективная ниша — оптические приборы, и компания Swarovski Optik KG стала лидером на рынке, выпуская бинокли, очки, телескопы и многое другое.
Уютные пятидесятые вернули Сваровски в высокую моду. Его бижутерия и кристаллы сверкали на подиумах и вечеринках, театральных и концертных сценах. Эти изделия ценились так высоко, что в какой-то момент возникла парадоксальная ситуация: помимо массового производства компания выполняла индивидуальные заказы на вещи, которых не будет больше ни у кого.
Двадцать третьего января 1956 года Даниэль Сваровски скончался. Ему было девяносто три года. Городок Ваттенс погрузился в траур. За катафалком, запряженным вороными лошадьми, шли сотни скорбящих и поминая шефа, наперебой говорили, как тот, давно потеряв зрение, продолжал посещать свой завод даже за несколько недель до смерти, оповещая о прибытии ритмичным постукиванием трости. Как узнавал сотрудников по голосам. Его действительно очень любили...
Но не только Даниэль, все члены семейств Сваровски и Вайс в полной мере разделяли жизнь подчиненных. Мужчины трудились на станках и машинах, женщины — в сортировочной команде. После смены все вместе собирались в музыкальном или спортивном клубе, отправлялись выпить кружечку пива. Дети мастеровых ходили в одну школу с отпрысками хозяев фирмы. Целые поколения росли и работали бок о бок. После выхода на пенсию ветераны могли рассчитывать на поддержку — для них устраивали вечеринки, экскурсии и путешествия, оказывали им финансовую помощь.
Новое важное открытие в истории семейной фирмы совершил внук Даниэля Манфред. Он разработал технологию производства цветных кристаллов, а также с эффектом северного сияния. Новшество оценил Кристиан Диор, успевший отшить до своей смерти в 1957 году целую коллекцию с их использованием. Его примеру последовала Эльза Скиапарелли, а затем, как всегда случалось со Сваровски, дизайнеры буквально выстроились в очередь. Теперь они уже не ограничивались отделкой одежды — многих озарила идея создавать собственные украшения. Так появилось понятие «премиальная бижутерия» (bijoux haute couture).
Сотрудничество с миром моды стало традицией Сваровски: в шестидесятых Ив Сен-Лоран работал с красными кристаллами, Пако Рабанн использовал разноцветную мозаику в семидесятых. А Lanvin, Chanel и Oscar de la Renta даже выпустили собственные патинированные кристаллы в сотрудничестве с брендом. С конца шестидесятых компания учредила конкурс — своеобразный «Оскар». Участников просили придумать ювелирные украшения с кристаллами. Судейство велось в самых респектабельных местах вроде отеля «Плаза» или Галереи современного искусства в Нью-Йорке.
В семидесятые фирма начала выпускать подвески для светильников, вдохновившись роскошными люстрами Версаля. Позже Сваровски получили контракт на их изготовление для реставрации резиденции «короля-солнца». Работали они и над освещением дома мадам де Помпадур. Вскоре хрусталики Swarovski уже сверкали на люстре в Метрополитен-опере.
Следом ассортимент пополнили коллекционные фигурки. Первой стала мышка, за ней — медвежата, олени, диснеевские герои... У этих сверкающих шедевров сформировался свой фан-клуб, сегодня он насчитывает примерно пятьсот тысяч человек по всему миру. Кстати, именно с хрустальной фигуркой связана история очередного рекламного успеха Сваровски: на следующий же день после открытия первого розничного магазина фирмы в Лондоне с витрины украли большую черепаху. Об этом так много писали в прессе, что новое заведение прославилось буквально за одну ночь.
Магазины открывались друг за другом — в Париже, Пекине, Москве (в нашей стране компанию представляет директор бизнеса Swarovski CGB Светлана Белова), Сиднее, Гонконге, в штаб-квартире компании в Ваттенсе, Вене и Инсбруке. Хрустальные статуэтки, подвески для люстр, бинокли, украшения продаются в пространстве, идеально оттеняющем их красоту: над ним работал японский дизайнер Токуджин Йошиока, придумавший фантастическую концепцию «Хрустальный лес» с мотивами снега и льда.
В 1899 году Даниэль Сваровски выбрал для логотипа эдельвейс, который использовался вплоть до 1988-го. Но к тому времени назрела необходимость перемен: на международном рынке альпийский цветок часто воспринимали ошибочно, скажем, в Австралии принимали за морскую звезду. Поэтому с 1989-го его сменил лебедь — гордая, благородная птица.
К столетию компания открыла собственный музей — настоящую хрустальную пещеру, вход в которую замаскирован фонтаном: вода льется изо рта гигантской головы великана. Особая достопримечательность экспозиции — кристалл диаметром 40 сантиметров и весом более 60 килограммов, вошедший в Книгу рекордов Гиннесса. К слову, в 2004 году фирма побила свой рекорд и создала кристалл весом почти в 250 килограммов и диаметром 274 сантиметра. А еще в музее есть самый миниатюрный кристаллик — 0,8 миллиметра в диаметре.
Сегодня Swarovski выпускает около двадцати миллиардов кристаллов — порядка восьмидесяти процентов используемых на рынке. Штаб-квартира по-прежнему в Ваттенсе, а численность сотрудников приближается к двадцати трем тысячам. Знаменитые кристаллы сверкают на мотоциклах Kawasaki и белье Victoria’s Secret, подвесками фирмы переливается гигантская люстра в знаменитом фильме-мюзикле «Призрак оперы», коллекцию хрустальных фигурок можно встретить в самых изысканных интерьерах. Украшения Swarovski не только идеальное дополнение вечернего или свадебного туалета, они станут изюминкой любого повседневного наряда. А коллекции новогодних игрушек — чудесным подарком, неслучайно в дни зимней предпраздничной суеты у корнеров бренда всегда особенно многолюдно.
Мог ли подумать Даниэль Сваровски, играя на скрипке вечерами в своей деревушке, что однажды его изобретения станут «новыми бриллиантами» и что их блеск засияет по всему миру — крохотными огоньками-звездочками в городах и странах, о которых он и не знал? Мог ли надеяться, что изделия с его именем окажутся в списке самых желанных подарков на Рождество? Однако все вышло именно так.
Статьи по теме:
Свежие комментарии