Рок-общественность поначалу отнеслась к Цою скептически. Помню, после одного из концертов на Виктора было больно смотреть: он вышел со сцены совершенно белого цвета. За кулисами сразу подошел Борис Гребенщиков и сел рядом. Они просто молчали и курили. Но было видно, что Витю постепенно «отпускает»...
Моя рок-н-ролльная жизнь началась в далеком 1976 году. Повезло, что родился и вырос в Ленинграде на Охте: в те годы секцию акустики и звукозаписи Дома пионеров и школьников № 2 Красногвардейского района вел четверокурсник физфака ЛГУ Андрей Тропилло. Тот самый Тропилло, которого назовут первым в СССР музыкальным продюсером: благодаря ему увидели свет лучшие альбомы из золотого фонда русского рока. Он записывал «Аквариум», «Зоопарк», «Кино», «Странные игры», «Пикник», «Алису», многих других.
В Дом пионеров меня, двенадцатилетнего, отправили от школы — учиться на киномеханика. Вскоре доверили демонстрировать учебные фильмы в разных классах, но я этим не ограничился. Паял, фотографировал, сам пробовал снимать кино — казалось интересным любое творчество. И, конечно, музыка. В нашей учебной студии постоянно торчали полуподпольные ленинградские музыканты: Майк Науменко, Сева Гаккель, Борис Гребенщиков, Виктор Цой. Даже москвичи из «Машины времени»: Тропилло устраивал их питерские концерты.
Я бегал за учителем по пятам и впитывал каждое слово. Порой его это раздражало, но рассказывал много. Например о первом выступлении, которое устроил Гребенщикову. На концерт в ресторане «Прибой» было продано всего два билета. Но Борис его не отменил и пел, как всегда, самозабвенно. Выступать он хотел при любых обстоятельствах, в любом состоянии и настроении. В другой раз «Аквариум» пригласил сыграть на своем творческом вечере столичный кинодраматург Олег Осетинский. Пообещал оплатить билеты на самолет, выставить хорошую аппаратуру, поселить в гостинице. Но перед самым отъездом пошел в отказ: мол, нет денег.
— Остаемся дома, — решили музыканты на общем собрании.
— Вы как хотите, а я поеду! — отрезал Борис.
Концерт собирались снимать на пленку, чтобы вставить отрывки в готовящийся документальный фильм. Для Гребенщикова было так важно попасть на экран, что когда разумные аргументы в пользу поездки исчерпались, он... заплакал. В итоге в Москву полетели все: против слез возражений не нашлось.
Свежие комментарии