Лариса Лужина об отношениях с Высоцким, Ростоцким и Тихоновым

«Насчет меня и Ростоцкого долго гадали: было у нас что-то или нет. Я сама молчала на эту тему много лет. Но теперь уже нет в живых ни Ростоцкого, ни его жены... И причин что-то скрывать — тоже...» — признается Лариса Лужина.

Обычно все меня спрашивают о Высоцком и его песне «Она была в Па­риже», которую он написал обо мне. Да, для советской актрисы у меня не совсем обычная судьба — я много ездила за границу и даже работала там. Причем по чистому стечению обстоятельств. Просто немецкий режиссер Ахим Хюбнер долго искал актрису на одну из ролей в пятисерийном фильме «Доктор Шлютер». Искал в Чехословакии, в Польше — его никто не устраивал. А потом он увидел картину «На семи ветрах» и показал на меня: «Мне нужна она!» Но это ничего не значило. Вряд ли меня бы так легко отпустили в ГДР, если бы не проблемы «Мосфильма». Дело в том, что Григорий Рошаль, снимая фильм про молодого Карла Маркса на киностудии «ДЕФА», не уложился в смету и страшно много им задолжал. И пока шло выяснение, чтобы не накалять обстановку, согласились отпустить меня сниматься в ГДР.

Я там в итоге провела четыре года и снялась в шести фильмах. Немцы уже стали называть меня «унзере Лариса» — наша Лариса. В это самое время снималась и «Вертикаль» с Высоцким. В Кабардино-Балкарию, где шли эти съемки, я летела из Германии, с несколькими пересадками. Но мужественно тащила ящик немецкого пива, чтобы угостить всех на площадке. Я тогда щеголяла в «сластах» — были такие обтягивающие брюки из нейлона. В СССР их еще и не видели, они на Западе только вошли в моду. Я купила одни телесные (когда шла в них по улице, многие потрясенно оборачивались, решив, что я голая) и несколько темных. И как раз темные у меня выпросил Володя Высоцкий для съемок в «Вертикали» — вместе с моим свитером. А потом он написал ту песню по моим воспоминаниям о поездках...

А ведь в первые мои заграничные поездки вышло целых два громких скандала, каждого из которых могло хватить, чтобы я навсегда сделалась невыездной... Первый произошел на Каннском фестивале, куда мы возили тот же фильм «На семи ветрах». Перед поездкой нас серьезно инструктировали, как себя вести: ни с кем не общаться, одной не ходить, лишь вместе с делегацией. А делегация была мощной: Ростоцкий, Кулиджанов, Чухрай, Герасимов, Райзман. Всем сшил по костюму потрясающий портной киностудии имени Горького по фамилии Затирка. Его знала вся Москва. Беда в том, что костюмы были элегантными, но одинаковыми. Каждый по отдельности выглядел шикарно. А вместе участники советской делегации производили впечатление людей в форме. Женщинам повезло больше. Мне За­тирка сшил невиданную по тем временам вещь — джинсовые шорты с отворотами и голубенькую курточку с коротким рукавом и с погончиками.