На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

7дней.ru

105 401 подписчик

Свежие комментарии

  • Татьяна Бут
    Поиск крутых имен? Вы их находите, на этом все и кончается, т.к. их больше нигде не увидешь. Эти таланты должны радо...Поселивший семью ...
  • Анатолий
    Нашёлся бы кто смелый да в жопу его трахнул. За семью он перживает. Вот, к примеру, Расторгуев за семью не переживает...«Не трогайте мою ...
  • Вовладар Даров
    Низкая и никому ненужнаяПредали забвению:...

Марина Яковлева. Счастливая

Прожив энное количество лет, поняла: любую драму играй, всю женскую хитрость пускай в ход, но держи и не давай уйти!

Марина Яковлева Global Look Press

Прожив энное количество лет, поняла: любую драму играй, всю женскую хитрость пускай в ход, но держи и не давай уйти! Если по-настоящему любишь.

Подруг среди актрис у меня никогда не было. Приятельниц, коллег, конечно, хватало, были те, кому искренне симпатизировала, прислушивалась к мнению. Но чтобы советоваться по серьезным вопросам, делиться сокровенным — нет. Только Вера стала исключением.

Я знала, что есть хорошая молодая актриса Вера Глаголева. В картине Нахапетова «На край света» очень она мне понравилась. Пару раз пересекались в Доме кино: Вера была с Радиком, я — с Андреем Ростоцким. Как сейчас сказали бы — звездные жены. Но познакомились лично мы только в 1984-м в Минске на съемках фильма «Снайперы». Вообще, я редкий гость на кинотусовках, нечасто сижу за столом, даже на отдых люблю ездить в одиночку, и по магазинам мне удобнее ходить одной. Так проще отключиться. А Вера, напротив, была компанейской. В Белоруссии под рукой оказалась я, и она стала везде таскать меня с собой. И как-то приручила.

Режиссер оказался деспотичным, хотел, чтобы все было максимально достоверным. Жили мы в настоящих казармах по семь-восемь человек, нас неделями не отпускали домой. А Вера только приехала с Дней советского кино в Латинской Америке и жутко обгорела. Вся в пузырях, температурила, бедняга, на солдатской кровати, тяжело просыпалась. Дочки ее были маленькими, Радик нервничал, и мы то и дело ходили в Осиповичи на почту ему звонить. Вера все время оправдывалась, объясняла, почему не может уехать — несмотря на отсутствие съемочных дней не отпускают. Однажды побежали звонить прямо с площадки в военной форме и наполучали от солдат из местной части — они решили, что мы вырядились в гимнастерки ради шутки.

Вера уже была довольно опытной актрисой, но насчет работы со мной иногда советовалась. Однажды сказала:

— Сценарий предложили. Не знаю, соглашаться или нет... Режиссер Мельников, а сначала был другой. Сейчас картину запускают и зовут.

— Если хороший сценарий, пробуй!

— Героиня не могу сказать, что моя...

— По ходу разберешься, твоя или нет.

Вера согласилась и сыграла в звездном для себя фильме «Выйти замуж за капитана». Мне приятно вспоминать об этом эпизоде, потому что советовала от души. В нашем мире чаще случается наоборот. А с картины про снайперов мы с ней сбежали. Снимали сцену, где ползем ночью под обстрелом. Над головами свистят трассирующие пули, режиссер выбрал их для усиления визуального эффекта видимо. Стрелял подполковник, ветеран войны в Афганистане, и весь ужасно взмок. Спрашиваю:

— Что вы так переживаете? Пули же холостые!

— Совсем нет, — ответил он и покрылся новой волной пота.

— Вера, смотри, что делается: одно неверное движение и он нас пристрелит!

Эта неприятность, как и решение прекратить работу раньше срока, очень нас сплотили — эдакие друзья по несчастью. Вера стала мне позванивать: то в ЦДРИ позовет, то в Дом кино. Я ею восхищалась — актриса, родившая двоих детей и работающая, в то время была редкостью невероятной. Все боялись выпасть из обоймы, а она занималась своими малышками, возила по кружкам, рассказывала про них постоянно. То, что дочери и дом — для нее главное, бросалось в глаза.

Я же на первый взгляд тогда была полным ее антиподом. Снималась как заведенная, картин — не просто много, а очень много. И прекрасно, что так сложилось. Слишком тяжело переживала крах отношений с Андреем. Не будь проектов, может, сиганула бы с одиннадцатого этажа на асфальт... Ужасная депрессия, и никого рядом. В Москве я была одна-одинешенька, как инородное, не сумевшее приспособиться тело. Сразу после развода с Ростоцким, как знаменитая рязановская героиня, ликвидировала всех подруг.

Ростоцкие поддерживали отношения с семьей Марианны — соседями по лестничной площадке. Она заходила в гости, присутствовала на семейных праздниках — на юбилее Станислава Иосифовича например. Поэтому я, выйдя за Андрюшу, постаралась найти с ней общий язык. Именно Марианне как подруге жаловалась на сложности в браке, делилась переживаниями. Наивно с моей стороны все это было. Но я ей доверяла, да и поделиться больше вроде не с кем. Помню, рассказала про найденный список женщин Ростоцкого, как он из-за моего открытия обозлился. По-женски советовалась, как поступить:

Брешь в моей глухой обороне пробила Вера Глаголева — мы сблизились из архива М. Яковлевой

— Может, нагуляется и вернется?

Заметила, что Марианне тема неприятна. Впрочем, она дала один прекрасный совет:

— Если предложит разводиться, спокойно ответь «Давай».

У Андрея тогда был роман с дочкой влиятельного чиновника, но я не верила, что он поднимет тему развода. Ошибалась.

— Надо расходиться, — сказал как-то вечером Ростоцкий.

— Надо, — ответила я из своего полуобморока.

Он опешил от моей покладистости и... подал заявление. Дальше история известна: Андрей женился на доброй соседке Марианне, но вещи свои из нашей квартиры на «Бабушкинской» не спешил забирать еще года два. Пару раз они там ночевали. Я, к счастью, была в очередной экспедиции. И вопрос подруг закрыла совершенно.

Первой брешь в моей глухой обороне пробила именно Глаголева. Я позвала ее на кинофестиваль, назывался он «Молодость». Там мы сблизились окончательно. Познакомились с Вадиком Михалевым, впоследствии преподававшим во ВГИКе философию, и подружились на долгие годы. Ей я привела на смотрины своего второго мужа, и Вера, одобрив кандидата, стала свидетельницей на нашей свадьбе.

С артистом Валерием Сторожиком познакомилась в Свердловске. Снималась в картине «55 градусов ниже нуля», мы со Степой Старчиковым играли влюбленную пару. «А я был в тебя по-настоящему влюблен, — признался однажды Степан. — Помнишь, когда кубик Рубика мне подарила?» На самом деле до сих пор люблю делать подарки даже больше, чем получать. И вот однажды, уже спать легла, партнер мой стучит в дверь: «Марина, приехал коллега из театра, не угостишь чаем?» Заходит Степан, а с ним парень — высокий, утонченный, симпатичный. «Валера», — представляется он и кладет на стол здоровенный кусок сыра. Посетовал, что очень не везет, нигде не снимается. В Свердловск позвали на пробы, но билет на самолет удалось купить с большим трудом. Рассказывал, как кто-то в очереди умолял пропустить — опаздывал на свадьбу, другому надо было срочно доставить на Север десять килограммов белых мышей... Говорил смешно, образно, сон с меня слетел напрочь. Засиделись. Кстати, его снова не утвердили. Мог бы просто уехать. Но остался.

Пригласил меня и Степу в гости на торт, в Москве позвал на спектакль в Театр имени Моссовета. После сидели у меня втроем и обсуждали постановку, спорили об искусстве. Ребята даже немного посоперничали за мое внимание.

Внешне Сторожик в мой идеал мужчины вполне вписывался. Не женат, ни у кого не увела — это было для меня важно. Не бабник. Помню, чищу картошку, а он смотрит на меня такими влюбленными глазами, что кино снять можно!

Решили пожениться. Я очень хотела детей. Карьера вполне сложилась, меня узнавали, роли мои любили, по заграницам поездила — пора и женскую судьбу устроить. Кстати, когда мы пошли подавать заявление в первый раз, ЗАГС был закрыт. Валера расстроился: «Значит, не судьба». Второй наш поход с заявлением стал более удачным. Церемонии не было. Расписались в обычной одежде. В гастрономе на Смоленке получили праздничный паек с икрой и посидели за столом на «Бабушкинской». Вот и вся свадьба. Вера даже поесть не успела, сразу из ЗАГСа улетела по делам.

Наверное, Валеру я все-таки любила. Очень хотела ему помочь. Если вызывали на пробы, говорила: «А вот есть хороший артист Сторожик, не хотите его? Человек без работы сидит». Фотографии подкладывала. Ныл по теме актерской неустроенности муж практически всегда. Хотя первый совместный год был прекрасным — я вполне хорошо зарабатывала, думала: главное — любовь, остальное как-нибудь наладится.

И однажды сказала то, что произносить вслух не стоит: «Боже, возьми у меня, а ему дай». Родился наш старший сын, Валере стало везти с ролями, появилась узнаваемость. Он пережил это гораздо хуже меня. Характер Сторожика начал портиться на глазах.

Жили мы на «Бабушкинской» в двух шагах от моего бывшего мужа и нашей коварной соседки. То с Андрюшей случайно столкнешься: бежит в лисьей шапке с хвостом — чисто лис! То жена его недобро взглянет из-за детской коляски — у них родилась дочь. Но все-таки грустная история с Андреем закончилась и почти забылась. Все встало на свои места. Я казалась себе абсолютно счастливой. У меня рос сын. Муж-красавец поет нашему малышу про зайчиков в трамвайчиках. Ну что еще для счастья надо?

Детский горшок, пластмассовый красненький, подарила Ирина Муравьева. Он до сих пор стоит на старой даче. Вера привезла чешскую книжку «Наш ребенок». Правда, потом оказалось, что книжка эта вредная и растить по ней детей никак нельзя. Если ребенок плачет, подходить к нему запрещено — настаивал автор. Какой садист это выдумал и почему я поверила?.. 

Я тяжело переживала крах отношений с Андреем. Не будь работы, может, сиганула бы с одиннадцатого этажа на асфальт... UnionWest Archive/Vostock photo

Федя орал как резаный, а я стоически его вопли слушала, вместо того чтобы взять на руки и успокоить. Мы все тогда были несколько дремучими в самых разных вопросах и по сути ужасно бедными. С Верой обменивались детской одеждой, шубки или комбинезоны наши ребята носили по очереди. Но в то время никто из этого греческой трагедии не делал — сами росли, донашивая за старшими братьями-сестрами.

Я очень прислушивалась к советам Валеры, он знал, как правильно питаться, дышать, очень увлекался различными теориями. Соль из моего рациона супруг волевым решением убрал, еще когда беременной загремела на сохранение. Несоленое в глотку не лезло, но Сторожик был неумолим. Запретил пить любые таблетки. Рожала тоже естественным способом — сама. А я же барышня компактная, роды первые, так еще и Федя — больше четырех килограммов! Сложно прошло, в общем. Закричал ребенок не сразу. Поддерживать маленького нужно было витаминами, легкими успокаивающими. А у нас в доме даже аскорбинка под запретом! Дошло до того, что детский невропатолог во время очередного приема не выдержала: «Да покажите мне уже этого папашу!»

Но я продолжала слушаться мужа — он же такой просвещенный! Стали растить сына по системе Никитиных. Сторожик тщательно ее изучил. Ярко запомнился один момент: малыш трех месяцев от роду никак не должен писать в пеленки. Требовалось брать его на руки, ставить тазик и приучать. Наш первенец оказался уникумом — в таз мы попадали с меткостью снайпера! Муж страшно гордился Федиными успехами.

А наши отношения помаленьку начинали портиться. Мне все стало нельзя. Нельзя хотеть новую квартиру, дачу, надеть это платье, на фестиваль поехать — запрещено, прививки ребенку — ни за что, хлеба — чтобы дома и запаха не было! Радик устроил Веру учиться в автошколу, я тоже загорелась: всегда мечтала водить автомобиль. Естественно, понимания у мужа не встретила — его жена не будет сдавать на права никогда! Категорически запрещено! И я втихаря, оставляя маленького Федю у знакомых, бежала на два часа в автошколу. Права получила, но муж об этом так и не узнал.

И даже когда Валера давал на что-то согласие, по итогу оно все равно превращалось в запрет. Зовут на творческую встречу, советуюсь: «Ехать?» Вроде не против. Потом звоню и слышу: «Вот ты уехала! Не надо было». Как Вера все время оправдывалась по телефону перед Родионом, так и я теперь перед Валерой. Складывалось ощущение, что изводить меня — для Сторожика удовольствие отдельное. Знаете, как дятел в одну точку долбит и долбит. «Зачем тебе английский? — спрашивает. — Только время тратишь!» А если хочу? Я что, одна пошла на эти курсы? Там много наших было — Эмиль Лотяну, Леночка Сафонова, Вера Глаголева, которая привела меня за компанию. Может, курсы стали некоей подменой? Съемок не было совсем, а реализовываться надо.

Муж мой на тот момент вполне успешно реализовывал себя в романе на стороне. Говорил, что ищет по магазинам выходные брюки, а сам посещал барышню, и мы с Верой довольно быстро выяснили, какую именно. Подруга наблюдала, как я звоню матери дамы сердца моего мужа: «Вы знаете, что у него маленький ребенок? Если ваша дочь еще раз... Могу ведь и по-другому поговорить!» Глаголева хохотала, чем нарушала всю трагичность момента. Впрочем, повесив трубку, я тоже засмеялась. Комедия положений, да и только. В глубине души понимала, что, наверное, любви к Сторожику уже нет.

Вскоре рухнул Верин брак, и эта история была совсем не комедийной. Впрочем, подробностями она делилась скупо, все переживала внутри себя. А я не лезла.

Когда стали рождаться дети, именно Сторожик предложил вызвать на подмогу мою маму. Надо заметить, она — человек непростой, по-сибирски прямой, довольно строгий. В общем, приехала как слон в посудную лавку. Я привыкла к Валериным докапываниям до всего на свете, старалась сглаживать, где-то уступать, понимала, что сама далеко не идеальна. Но ему приспичило делиться информацией о моих недостатках с мамой! А я ж у нее — известная артистка, по заграницам картины представляющая! Как можно жаловаться на мои отъезды, если это работа, которая нас всех, на минуточку, кормит?! Очень она тогда напоминала героиню Нонны Мордюковой в фильме «Родня», но размаха опасности я не оценила. По лбу Сторожика, как героя Богатырева, мама, конечно, не треснула. Но однажды возвращаюсь из театра, а мужа нет.

С Глаголевой мы вместе снимались в фильме «Снайперы». Тогда ей пришлось оставить дома мужа Родиона Нахапетова и девочек из архива Р. Нахапетова

— Мама, где Валера? — спрашиваю.

— Я его выгнала!

— Как это?

— А так! Барахло его в наволочку собрала — и за дверь! Как мужиков выгоняют, так и выставила!

— Это же мой муж! И выгонять его должна я!

— А что он тебя — дочь мою, знаменитую артистку — с уборщицей сравнял?!

Видимо, в мое отсутствие между ними произошел некий диалог, на который мама отреагировала так. Я возвращать его не стала, потому что действительно занудством своим утомил. Вернулся Валера в свою комнату в коммуналке, но к детям первое время приходил. Имущество не делили — что там его было-то? Ругались без огонька уже, не бурно, а так — по инерции. 

Отец Сторожика, полковник, служил в Чехословакии и однажды привез оттуда маленький радиоприемник. Мне Валера давал его с собой в роддом. В один из своих визитов к детям муж аккуратно с полки приемничек снял и унес. Даже вспоминать неохота. Хотя кое-что от него на память осталось — мебельный уголок, кухонный комбайн, сережки с бриллиантами, которые подарил на свадьбу, и еще два поистине бесценных подарка. Иногда думаю, что именно за этим Валера появился в моей жизни — чтобы родились двое прекрасных мальчишек.

После развода иногда рассказывали про Сторожика: мол, с этой пришел на премьеру, потом с другой. А как не следить за жизнью человека, от которого родила двоих детей? В общем, с театром Иосифа Райхельгауза на гастроли в Израиль поехала вся в мыслях о разводе, Сторожике и дальнейшей жизни. Ноябрь 1990 года. В Тель-Авиве нас поселили в самый дешевый отель. Там сдавали номера на час, женщин с пониженной социальной ответственностью было больше остальных постояльцев, поэтому я решила углубиться в экскурсии по Иерусалиму.

У Гроба Господня, который, конечно же, посетила, попросила ума и друга. И только произнесла свои пожелания Всевышнему, оглядываюсь — идет высокий, рыжий, типа наших забайкальцев мужик. Подошел по-свойски, совсем без пиетета. По-английски спросил, который час. Ответила. Поинтересовался, откуда я, и тут же стал восторгаться: «О, Сиберия!» Англичанин. Конопатый. «Ну надо же, — изумилась я, — только попросила друга — и пожалуйста!» Пригласил выпить по чашке кофе, но у меня спектакль на носу, надо возвращаться в отель-бордель. Спросил телефон гостиницы, чтобы созвониться на следующий день и прогуляться по израильским руинам вместе, и московский номер — на всякий случай. Через несколько часов началась пурга, натуральный снег, а в море люди еще купаются вовсю. Природная аномалия. Англичанин не позвонил. Значит, не судьба.

Через месяц уже в Москве — домашний телефон: «Марина, привет! Это Френсис!» Оказалось, в Израиле он заболел и долго провалялся с ангиной. С того дня стал звонить и все рвался посмотреть Россию, Москву. Поначалу звать его не хотела. Куда? У меня тут двое детей, мама, сама еще про Сторожика думаю...

Прошел год, Френсис все звонит. Вдруг мне докладывают, что каким-то чудесным образом мой бывший закрутил с француженкой.

Время в гастрономическом смысле было непростое — есть вообще нечего. Дефицитный рис, помню, везла из Тюмени, с соседкой ходили в оптовый магазин, потом на санках тащили мешок муки и коробку постного масла... В ход пускалось все — морковную ботву для супа с мамой морозили впрок! И тут Сторожик приходит к детям с совершенно фантастическими продуктами питания: сгущенкой, конфетами импортными, джемом с иностранными надписями на банках. Ясно же, кто передал!.. В сердцах отправила все это богатство в помойку. Мы нищие, но гордые! От этой? Никогда! Ах так? Раз у тебя француженка, тогда мы высылаем приглашение англичанину!

Рыжих никогда не любила, но необязательно же начинать отношения. «Пусть приедет, — рассудила я, — а там поглядим». Могу же как гид показать иностранному гостю город? Тем более что дети с мамой поехали к родственникам, у меня досъемки в Удмуртии — можно расширить знания человека о стране, не ограничиваясь Москвой.

Приехал. Надо принимать. Чтоб вы понимали, за последние съемки со мной расплатились «москвичом» — помните, был такой ИЖ-каблучок? Гонорар хороший, но, увы, совсем несъедобный. В отличие от француженки Сторожика мой кавалер привез с собой только то, что выдавали в самолете, и однажды купил мне сникерс да два шоколадных яйца детям, когда они вернулись с отдыха. При этом я как принимающая сторона стремилась в грязь лицом не ударить — угощала, водила, показывала. А ел он с утра до вечера. У меня уже деньги на исходе. Жалуюсь знакомой актрисе, а она: «Ты как-то намекни, что неплохо бы поучаствовать в столе!» Как можно? Гостю-то?! В то же время Френсис рассказал про таунхаус в Лондоне и виллу в двадцать три комнаты в пригороде, то есть абы что точно на обед-ужин не подашь.

Очень хотела Валере помочь. Если вызывали на пробы, говорила: «А вот есть хороший артист Сторожик, без работы сидит» UnionWest Archive/Vostock photo
Ныл по теме своей актерской неустроенности муж практически всегда. Я вполне хорошо зарабатывала, думала, главное — любовь, остальное наладится. Съемки фильма-сказки «Совет да любовь» С. Иванов/PhotoXPress.ru

Говорил, что его отец — лорд и сам он вроде как титулован. Каждое утро надевал черную рубашку и отправлялся чистить зубы. Следы пасты, повсеместно появлявшиеся на его одежде, приходилось оттирать мокрым полотенцем. Вечером Френсису непременно требовалось сесть в кресло, выпить полбутылки виски, выкурить сигару и полюбоваться на закат. Чистый аристократ! Причем смерды и холопы в это время должны были продолжать жарить-парить и отстирывать черные рубашки.

Впрочем, в отличие от Сторожика англичанин меня ценил: представительница интеллигентной профессии — актриса, к тому же видно, что публика знает и любит. После концерта в Астрахани всем артистам надарили осетров и икры. Утром приготовила бутерброды, по-сибирски щедро намазав ценным продуктом черного цвета.

— Риал кавья? — не смог сдержать изумления лорд.

— Риал, риал, — киваю. — Прямые поставки из Астрахани.

После икры гость стал активно намекать, что надо бы уже как-то сблизиться. Представлял, видно, как мы кавью на моем ИЖ-каблуке прямо в Англию в трехлитровых банках доставляем. Но, увы, никаких чувств англичанин во мне не разбудил. Рыжих я по-прежнему не любила.

На Френсиса много кто приходил посмотреть, друзья вроде Вадика Михалева — по нескольку раз. А девочки-художницы позвали к себе. И мы пошли к ним в мастерскую напротив булгаковского дома. Через дорогу располагалась коммуналка моего бывшего мужа. Почему-то я была уверена, что Валеру с его французской красавицей обязательно встретим. И что вы думаете? Подошли к дому — вот и они. Только женщину, державшую Сторожика под руку, красавицей назвать сложно — неказистая толстенькая дама на коротких ножках. Мой-то кавалер хоть и рыжий, но гораздо более видный. По крайней мере, ростом не обижен. Что-то на меня нашло... Старалась смотреть как можно высокомернее, желая, чтобы бывший муж прочитал во взгляде: «Вот на эту каракатицу меня променял?»

Неожиданно Валера кинулся обниматься: «Привет!» Может, действительно обрадовался или ставил свои эксперименты по вызыванию ревности на пустом месте. Француженка, окончательно скукожившись под моим взором и восторга Сторожика не разделив, разрыдалась и пустилась прочь. Тот кинулся ее догонять. А я, довольная собой, повела англичанина к художницам. Сейчас уже смешно и вспоминать.

Френсис гордился, что с меня пишут портрет. Эту серию Вадик организовал. Позировать Марии Переяславец и Елене Чистяковой приходили многие наши — Марина Зудина, Андрей Соколов, Николай Еременко. Женю Миронова только дописать не получилось, художницы жаловались, что он все время засыпал — так много репетировал.

Однажды Френсис спросил, есть ли у нас будущее? Честно ответила, что никем больше гида рядом с ним себя не представляю. Хотя вилла в двадцать три комнаты, автомобили, трактор — соблазнительно, конечно... Можно было бы устроиться как-нибудь, но без любви — совсем не моя история. Да и скрягой англичанин оказался редкостным, смысл ехать в Лондон, где можно оказаться беднее, чем тут? Сыновья вернулись загоревшие, отдохнувшие, и жених все переживал за свою видеокамеру — мальчишки же, им любопытно. Убирал ее на самый высокий шкаф. «На люстру еще повесь!» — раздраженно думала я.

Перед возвращением в Англию Френсис решил расставить точки над i, признался, что мечтает о детишках, и получив отказ, заплакал. Честно говоря, ни разу не видела, чтобы мужчина так бурно рыдал не в кино. Уезжая, умолял дать ему еще шанс. «У тебя-то, — напомнил о своем благосостоянии лорд, — флэт, а у меня хаус». Ну хаус и хаус, а что мне там делать? Театр тут бросить? Но как в том анекдоте про Голливуд — у меня же елки! Хотя конкретно у меня, увы, лет через пять действительно дошло до елок — на безденежье подрабатывала Снегурочкой.

Впоследствии мать Френсиса прислала приглашение в Лондон и чопорное письмо с благодарностью за прием. Мол, спасибо, что сына моего кавьей кормили. На самом деле, думаю, ей с ним досталось. В Англии образование бесплатное, поэтому Френсис, понимая очевидную выгоду, все время учился. Высших у него было три — историческое, юридическое и архитектурное. Насколько я поняла, реализовать полученные знания в жизнь к почти сорока годам он так и не собрался. Жил на шее у своей вежливой мамы и на ренту от земли и недвижимости.

Когда появились Федор и Ваня, именно Сторожик предложил вызвать на подмогу мою маму. Она — человек непростой, по-сибирски прямой. В общем, приехала как слон в посудную лавку из архива М. Яковлевой

Потом и сам Френсис прислал мне открытку с изображением двух бегущих рыжих девочек, напоминая о нашем разговоре относительно детей. Еще двоих я бы точно не потянула.

Френсиса я видела еще раз в Москве. Он неожиданно приехал в гости, попробовал возобновить разговор про семью и кавью, но тут уж я ответила определенным «нет». Опять поплакал и ушел с фразой: «Эти непонятные русские».

Забегая вперед, поделюсь, как лет десять назад летала в Лондон. Решила побаловать себя на юбилей, ведь в Великобритании никогда не была. Очень понравилось — и архитектура, и люди, и атмосфера. С удовольствием все посмотрела, и тут в голову ударила шальная мысль: не навестить ли адрес, по которому могла бы жить? Тем более что день выдался свободный и название улицы с номером дома помнила. Поехала. Железнодорожная станция, похожая на нашу «Алексеевскую». Не центр, но дома богатые. Поворачиваю в нужный переулок, вижу длинный таунхаус поскромнее. У каждого входа — автомобили, кроме одного. Это и был подъезд моего «жениха». Замызганные окна без занавесок, лампочка Ильича на потолке и объявление: «Сдается».

А ведь во времена нашего несостоявшегося романа многие дамы цеплялись за иностранцев. Мол, уеду, жить начну наконец по-человечески. И вот стою, смотрю на это богатство и представляю, как ращу здесь с английским скупердяем своих двух мальчиков и еще столько же девочек... Лишний раз убедилась: все, что ни делается, — к лучшему!

В общем, с лордами не задалось, Сторожик к сыновьям приходить перестал вообще и даже не звонил. А я в каждый Новый год загадывала, что должна же встретить свою любовь! Искала того, кто пришелся бы по душе и согласился взять на себя заботы о нашем с ребятами беспокойном хозяйстве. Я максималистка. Глупость, наверное, но для меня и сейчас главное — наличие чувства. Если искры нет, и одной неплохо.

Вера же свою судьбу нашла в Одессе. Мы поехали на фестиваль «Золотой Дюк», и друг Вадик Михалев познакомил ее с Кириллом Шубским. Помню, он угощал нас какими-то заморскими орешками. Потом на посиделках у Сережи Новожилова не сводил с подруги влюбленных глаз.

— Верка, выходи за него, — говорю. — Он так на тебя смотрит!

— Слушай, он меня почти на десять лет моложе. Это несерьезно.

Потом разговоры стали уже другими — она влюбилась. А вскоре позвонил общий знакомый: «Стоишь? Тогда лучше сядь. Вера родила».

Глаголева уехала в Швейцарию, и наше общение стало совсем редким. В 1999 году встретились на актерском фестивале в Твери, который сами создали. Вера приехала с беременной Ларисой Гузеевой, они как-то вместе держались. Когда Глаголева с Кириллом купили новую квартиру, пригласила меня в гости. Подруга выглядела абсолютно счастливой. Появилась домработница, Шубский решал все материальные вопросы, и Вера наконец целиком могла посвятить себя творчеству. Я хотела тоже пригласить ее к себе, но не складывалось. В следующий раз встретились только спустя несколько лет у Новожилова в Благовещенске. Боюсь ошибиться, кажется в 2006-м. Проболтали полночи, легко, будто и не было перерыва в общении. Тем более что поговорить было о чем, за годы столько всего произошло, изменилось...

Зима, 2001 год. Наконец мне удалось поменять квартиру. Долго мечтала, но то денег не было, то подходящих квартир. Я тогда часто заседала в разных киножюри, поэтому когда позвали на конкурс детективных фильмов, не удивилась. Со мной в жюри сидели сплошь знатоки жанра — Вайнер, Инин, Еременко и другие, из женщин одна я.

...Его впервые увидела на банкете, потом он стал приходить на каждый фильм и садиться рядом. Не артист, занимался строительным бизнесом. «Может, не там искала?» — подумала, и когда новый знакомый пригласил на выставку камней, решила пойти. У меня была дубленка, вполне модная, но самой не очень нравилась. Поэтому на свидание надела демисезонное пальто. Прохладно, однако красота требует жертв. 

Вероятно, мужчина обратил внимание на то, как я ежилась, кукожилась и мерзла. Во время очередного просмотра ненадолго отошел с моим номерком в гардероб. Собираясь домой, протянула номерок сотруднице Дома кино, она заулыбалась и выдала вместо демисезонного пальтишка большой пакет. Да, это была шуба! «Вот, тебе», — сказал он. Жест красивый. А после кризиса, когда денег почти ни у кого вообще не было, вдвойне приятно. Из приличия, конечно, поупиралась, но потом шубку примерила и мы пошли в ресторан. С утра сын Ваня спрашивает:

Френсис спросил, есть ли у нас будущее? Вилла в двадцать три комнаты, автомобили, трактор — соблазнительно... Но без любви — не моя история Г. Тер-Ованесов/Global Look Press

— У нас кто?

— Никого.

— А чья шуба в прихожей висит?

— Моя, — говорю. — Представь себе, подарили.

Потом новый знакомый пригласил в Австрию кататься на горных лыжах, на которых я сроду не стояла. Мужчина находился в состоянии затяжного развода: пять месяцев как ушел от жены и теперь они непросто расставались. Говорил, я в его жизни появилась как свежий ветер. У меня в связи со сменой квартиры было много вопросов по ремонту, а он же из строительной сферы. Все совпало. Он сам завел разговор о том, что неплохо бы нам прожить вместе долго и счастливо. А у меня, надо сказать, на тот момент было негусто с выступлениями. И вдруг приглашают на кинофестиваль в Подмосковье. А там своя, родная атмосфера. И чего-то мне так грустно стало: тут кино, а там — штукатурка и унитазы... Может, просто любви не было?

Хотя вроде я в него влюбилась. В Австрии сильно простудилась и вернувшись в Москву, не могла выйти из дому. На мой день рождения поклонник привез прекрасный торт, был заботлив. Собрались в Питер вдвоем, и вдруг... он исчез. Не приезжает, телефоны выключены. Я места себе не находила, почти по гадалкам побежала уже!

История оказалась мутной: супруга разводиться, вероятно, не желала, стала умирать и кидаться под колеса его машины. То есть делала все, что должна была делать я, когда уходил Ростоцкий... Прожив энное количество лет, поняла: любую драму играй, всю женскую хитрость пускай в ход, но держи и не давай уйти! Если по-настоящему любишь. В общем, жена строителя была права, и повзрослевшая я ее поняла.

Потом закрутился такой круговорот событий, что невольно поверишь в дикую силу негативной энергии. 2002-й стал годом настоящих потрясений. У старшего сына начались проблемы со здоровьем, у мамы диагностировали онкологическое заболевание, я попала в автомобильную аварию и серьезно переломалась. Да и сама любовь — так или иначе, а болезнь. Значит, нельзя влюбляться! Впрочем, как многое в моей жизни, и в этот раз все началось опять с Андрея.

Ехала на троллейбусе из театра с репетиции, звонит знакомая из Дома кино:

— Марин, ты знаешь, что Андрюша Ростоцкий разбился?

— Как?.. — только и смогла выдавить из себя я.

Она рассказала подробности, их ей поведал артист, снимавшийся у Андрея в картине. Сначала Ростоцкий вылил на брюки томатный сок — выглядело зловеще. Пасха, а он рвался работать — нужно было выбирать натуру для съемок. Кто-то сказал, что трудиться в такой день — грех. Андрей отшутился, мол, ему, старому буддисту, ничего не будет. Сорвался он с тридцатиметровой скалы у водопада Девичьи слезы...

Шок жуткий. Рано и несправедливо. На похороны я не хожу с тех пор, как от страшного заболевания умерла моя любимая учительница. До этого я никогда не видела человека в гробу, а тут нас, школьников, отправили попрощаться. Она очень изменилась — худая, с черными пятнами на лице, совершенно другой человек. Меня это потрясло настолько, что неделю я постоянно плакала. Мама даже отчима проводить в последний путь не вызвала, хотя дядя Ваня меня любил и фактически вырастил, — опасалась повторения депрессии. Присутствую на похоронах, если только вообще нельзя не пойти, по пальцам одной руки сосчитать можно. Но не проводить Андрея я не могла. Собрала волю в кулак и пошла.

Ростоцкие дружили с Владленом Лазаревичем Кагарлицким, соседом сверху. Так и звали его Карлсоном, который живет на крыше. Толстый добрый человек. Помню, как они сидели со Станиславом Иосифовичем, выпивали, беседовали. Его жена Клара Михайловна, известный критик, всегда ко мне хорошо относилась, поэтому на Андрюшиных похоронах шли с ней рядом, и мне было легче. Иначе не знаю, как заставила бы себя бросить горсть земли в могилу. Она рассказала, что ее мужа тоже больше нет.

Год я потом приходила в себя. Андрюша начал сниться сразу, и было полное ощущение, что эти сны про любовь. Сюжета ни одного не запомнила, но даже после пробуждения оставалось послевкусие светлого чувства. Помню, приснился, когда лежала в больнице после автокатастрофы. Смотрит с любовью и хочет взять за руку. Я даже немного испугалась: «Не забирай меня! Рано!» Все-таки правду говорят — первый муж от Бога. После нашего расставания с Ростоцким, даже уже выйдя замуж за Сторожика и снова разведясь, я довольно часто думала, что по-настоящему любила только его. Влюблялась, да. Но все было не то, и мне приятно смотреть сны, в которых он меня тоже любит.

В 2017 году снялась в телефильме «Старушки в бегах». Была несказанно рада встретиться на площадке с прекрасными актрисами Еленой Сафоновой и Татьяной Орловой Первый канал

Я часто вспоминаю тех, кто был дорог и уже больше не появится рядом, — Андрея, Вадима Михалева, умершего в пятьдесят четыре года, а теперь еще и Веру Глаголеву. Не проходит и дня, чтобы я не думала о Вере. Но вы — первое издание, с которым спустя год после ее ухода из жизни решилась поговорить о ней. Конечно, я была знакома с ее старшим братом Борисом. Помню, обсуждали с Верой измену Сторожика. Прошу:

— Мне нужен совет.

— Плюнь.

— Это не совет...

— Выбей клин клином.

— Легко тебе говорить.

— Борьке моему ты всегда нравилась! — то ли в шутку, то ли всерьез сказала подруга.

Верин брат старше ее на два года, и у них были особенные отношения. Их отец жил отдельно, мама не всегда ее понимала, Боря же поддерживал сестру во всем, даже костюмы ей шил! И он действительно мне симпатизировал, час по телефону могли проговорить влегкую. То рассказывал, как перегонял через границу немецкие автомобили, то просто болтали ни о чем. Когда у меня в Рузе обчистили дачу, прилетел на помощь — вместе милицию вызывали. Из поездки в Финляндию привез мне тяпки, лопатки — набор для начинающего садовода.

Однажды Аня, Верина дочь, подобрала маленькую собаку. Девать щенка, как водится, было некуда. Решили пристроить на мою дачу. Повезли с Борисом. Пес был нарядный, черный с беленькими пятнами, Аня повязала ему красный платочек и назвала Лаки. «Какой он Лаки? — недоумевал Боря. — Он же мужик, будет Рэксом!» Лето щенок прожил у нас в будке на даче, домой взять категорически не разрешала моя мама. Кроме того, мы — убежденные кошатники и опыта общения с собаками не было совсем. В конечном итоге его приютил наш дачный сторож. И правильно. Потому что Лаки-Рэкс вымахал в приличных размеров дворнягу и стал практически неуправляемым.

У Веры был юбилей — шестьдесят лет. Меня звали во многие передачи и эфиры, посвященные дате, она сама пригласила на премьеру своей картины «Две женщины» в кинотеатр «Ролан». Обратно ехали вместе, говорили, Вера рассказала, что умер ее папа. А вскоре мне позвонил Боря, который куда-то пропал до этого, не помню, сколько мы не общались. «Наверное, звонит, потому что приехал в Москву на Верин юбилей», — решила я. Раньше Боря говорил, что дети ему не нужны — есть племянницы, которых он обожает. А тут сообщил, что живет в Германии, счастливо женат во второй раз, супруга сильно моложе, дочке три года. Я сказала, что очень за него рада. Обычный разговор. Кто бы мог подумать, что дальше все так повернется? Полтора года потом я не слышала ни Бори, ни Веры, жизнь закрутила.

Лето, 2017-й. Снимаюсь в телефильме «Старушки в бегах», ездим по всей Московской области. График плотный. О том, что Вера Глаголева умерла, сказал мой младший сын Ваня. Поверить было сложно. Вроде были какие-то новости, что сильно больна, но дочка все опровергала, сама Вера тему болезни никогда не поднимала. Полезли смотреть в Интернет, а там везде сообщения. Ее смерть меня потрясла.

Вдруг — звонки, новости одни, телеканал другой, газеты. А я как пыльным мешком ударенная... Мне бы просто не комментировать, но тогда казалось, надо говорить хорошие слова. И первой была мысль о Боре: как ему придется теперь, с их-то почти космической связью? Я и подумать не могла, что новоиспеченный счастливый отец, звонивший мне после Вериного юбилея, через год после того нашего разговора сам ушел из жизни. О том, что с разницей в семь месяцев они умерли в одной и той же немецкой больнице, не знала... 

Поэтому во время интервью, после которого разразился скандал, произнесла вслух о Боре то, что казалось важным: как сложно ему будет пережить смерть сестры. Понимаю, дочь Веры потом написала обо мне на эмоциях, сама переживала тяжелейшую утрату, но я не хотела никого ранить. В той ситуации какая-то бесовщина закрутилась — я не дала ни одного интервью после похорон, от моего имени писали небылицы, додумывали обстоятельства, собирали отдельно сказанные фразы в одно большое вранье, обсуждали в Интернете. Конечно переживала. Но изменить этого не могла. Я и сейчас не оправдываюсь, рассказала как было.

Мне не хватает Веры. Иногда представляю, как она хохочет: «Ну-ка, покажи, что они там про героиню твою написали? Джульетта на пенсии! Ну вылитая ты!» Режиссерская жилка в ней была всегда, и я очень гордилась, когда она сняла «Сломанный свет» (была одной из первых зрительниц, смотрела на видео), «Одну войну», «Двух женщин». Вера прекрасно разбиралась в киношной музыке, технических особенностях съемочного процесса, видела картину целиком и глубоко — как настоящий художник. Но для меня она прежде всего осталась девочкой из того доброго советского кино, по которому я очень скучаю.

Смотрю иногда на сыновей и думаю, какие они классные! Оба компьютерщики. Кому угодно можно жаловаться на судьбу, только не мне. Я счастливая Е. Сухова/7 Дней

Вот про «Старушек...» я и сама все понимаю. Пусть говорят, что фильм вышел несовременным, легковесным, больше напоминающим старые ленты. Он добрый! И люди соскучились по такому! Цифры, которые получил телеканал, зашкаливали, говорят, они сравнимы разве что с чемпионатом мира по футболу. Люди смотрели сериал как «Семнадцать мгновений весны» — многие об этом рассказывали. Ко мне, например, снова стали подходить на улицах. Фраза «Ой, а вы же из «Старушек»?!» меня не смущает, наоборот, радует. 

Кстати, поначалу никаких «Старушек...» не было, утверждали меня в телефильм с рабочим названием «В бегах», я еще подумала, какое хорошее динамичное название. Но оказалось, его уже использовали в другом фильме, и у нас появились «Старушки в бегах». Вызывает улыбки. Прекрасно. Потому что какие мы старушки? Надо, чтобы челюсть вставная была, и какое уж тогда «в бегах»? Не бегают они уже. Глазки не строят! А мне по сюжету положено. На самом деле я была несказанно рада встретиться на площадке с прекрасными актрисами Еленой Сафоновой и Татьяной Орловой. Да, прошло время и из принцесс советского кино мы превратились в Джульетт на пенсии. У многих за плечами грустные истории любви, разочарования, потери, но в целом мы остались прежними. Растим и любим детей, востребованы в кино и театрах, нам в конце концов есть что вспомнить!

Со Сторожиком столкнулись случайно лет десять назад — на съемочной площадке. Предложили роль матери певицы в сериале «Была любовь».

— А кто мой партнер? Отца кто играет? — спросила я.

— Один московский артист.

Прихожу на первый съемочный день — Валера. Сначала разозлилась ужасно, что не предупредили. Потом успокоилась. Постарел. Даже подумала: может, эта случайная встреча станет поводом возобновить его общение с детьми. Не дело ведь, когда родные люди совсем не разговаривают! Но Сторожик был сух и — ну его к лешему, в общем. Свою роль в моей жизни он уже сыграл, а новых не надо.

Смотрю иногда на сыновей и думаю, какие они классные! Оба компьютерщики. Особенно преуспел младший, программы пишет, разрабатывает что-то. Я мало понимаю в том, что Ваня умеет создавать, поэтому толком и объяснить не смогу. Но он очень талантлив! И самостоятелен невероятно. В прошлом году свадьбу сыграл сам, я в ресторан на Покровке просто как гость пришла.

В общем, кому угодно можно жаловаться на судьбу, только не мне. Да, не очень везло с мужчинами, пережила сложный период упадка кинематографа, не сумела удержать единственную большую любовь... Но оглядываясь назад, вижу, насколько на самом деле я счастливая.

Статьи по теме:

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх