На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

7дней.ru

105 401 подписчик

Свежие комментарии

Владимир Финогеев: Толк Толстого

«Толстой очень часто фотографировался, заложив руки за ремень на поясе. Почему бы это?» — «Такой...

ТАСС

«Толстой очень часто фотографировался, заложив руки за ремень на поясе. Почему бы это?» — «Такой жест непроизвольно выражает ограничения, которые наложил на себя граф. Он себя ограничивает — это проявляется запирающим, несвободным положением рук. Он убрал, спрятал руки — от греха, так сказать. Граф по происхождению, барин по предназначению пришел к мысли о том, что надо жить просто, обходиться без прислуги, жить своим трудом, преимущественно физическим. Лишние вещи и деньги раздавать. Опроститься. Граф стал тачать сапоги, пахал землю, косил траву». — «Может, он боялся распустить руки?» — перебил Слава. «Что ты имеешь в виду?» — «Понятно, что я имею в виду, это выражение достаточно ясное. Если уж подражать мужику, то и в отношении к жене. Мужики в массе думали, что жену надо побивать — для порядка. Поколачивали еще, чтобы жена была уверена, что ее любят. Известно же: бьет — значит, любит. Еще повод — ревность». — «А что, у Толстого был повод ревновать?» — «Ты дневники Софьи Андреевны читал?» — «Нет». — «Почитай. Она мастерски пишет. Софья Андреевна ведь получила блестящее для девушки той поры образование. Сначала домашнее, а потом то ли курс окончила, то ли еще что, у нее был диплом Московского университета на право преподавания». — «Ты думаешь, хорошее образование позволяет хорошо писать? Нужен дар. Возьми того же Толстого. Он так и не доучился в Казанском университете. В юности вел несколько рассеянную жизнь, играл в карты, кутил, имел дело с женщинами легкого поведения. Домашние вздыхали, качали головами, говорили: «Из Левушки не будет толку». А оно видишь, как вышло». — «Согласен. Думаю, у нее был дар писать. В дневнике она пишет, что Толстой ревновал ее к Танееву». — «Это который композитор? Сергей Иванович?» — «Да. Современники высоко о нем отзываются. Человек огромной доброты, сердечности, необыкновенной чистоты, чуткости и скромности. Не только сочинитель музыки, но блестящий пианист, да еще и умнейший человек, видный ученый-музыковед, учился у Чайковского». — «Как в такого не влюбиться? Так Софья Андреевна влюбилась в Танеева?» — «Нет. Она любила Толстого. Но Танеев ей нравился». — «Значит, мужа разлюбила. Только у мужчин такое бывает: жену любит, а остальные — нравятся». — «Подумай, можешь ли так говорить, если женщиной не был?» — «Резонно, — я качнул головой. — Толстой требовал от Софьи Андреевны поменять устав по его вере, которую он сформулировал, — все раздать, — а она не хотела. Не могла, потому что дети! Образование, одежда, жилье — как раздашь? На этой почве возникали разногласия, ссоры, обиды. А тут — Танеев: ни к чему не принуждает, ничего не требует, только светит. И насколько я помню, он был моложе Толстого, лет на тридцать». — «На двадцать восемь, — отвечал Слава. — А Софья Андреевна была моложе Толстого на шестнадцать лет. Можно и приревновать». — «А возможно сказать, изу­чив руку, был ли Толстой ревнивцем? Ведь тыльная сторона руки Толстого хорошо видна на фото». — «Традиция не привязывает ревность к форме пальцев. Независимо от нее уколы ревности испытывают все. Другое дело, как сильна ревность и как она проявляется? Силу и глубину этого чувства извлекали из линейной картины ладоней. Пальцы лишь модифицируют проявления. Глубокие красные или темные линии считали признаком наличия сильной ревности, особенно если линия сердца прямая и длинная, а мелких линий мало. Если при этом большой палец неуклюжий, толстый, крепкий, жесткий, доходит и до рукоприкладства, а если, не дай бог, с булавовидной первой фалангой, то ярости будет в избытке, членовредительство — обычное дело, случается и смертоубийство. Если, напротив, большой палец узок, нормальной длины, приятен на вид, то ревность будет обнаруживаться лишь в словесной укоризне». — «А что у Толстого?» — «Мы видим, что пальцы Толстого длинные, это само по себе расценивается как показатель большей уравновешенности и владения собой, чем при коротких пальцах, кроме этого, длинные пальцы выдают терпение, волевую настойчивость, методичность, внимание к деталям. Здесь не очень ясно, узловатые пальцы или гладкие? Узловатые обещают глубокого, но медленного мыслителя, нервозность и постоянную напряженность. Гладкие укажут на человека более спокойного и расслабленного, быстро мыслящего, но он проигрывает в изучении и исследовании нюансов и глубинных связей. Но главное — обрати внимание — очень длинный безымянный! Это гениальность. И предельная потребность в самовыражении, страсть к творчеству, созиданию. Ногти коротковатые и широкие — это критичность, большой пале ц не выдающегося размера, но в хорошей норме длины, при этом палец талиевидный, то есть зауженный во второй фаланге, и мы получаем мыслителя-реформатора — изобретателя, критически относящегося ко всему шаблонному, устоявшемуся, принятому большинством. А с длиннющим безымянным — это способность идти на риск. Толстой ведь бросил вызов официальной вере, церкви, всему православному укладу. Любопытно, что, если человек с длинным безымянным пальцем не творит, не живет интенсивным созиданием, духовным поиском, «простаивает», он пускается в азартные игры, кутежи, любовные похождения. Безымянный Толстого в паре с длинным мизинцем указывает на мощную потенцию, избыток тестостерона проявляется также в занятиях спортом и физическим трудом. Возвращаясь к отношениям с Софьей Андреевной: Толстой ревновал и страдал — длинный безымянный палец заставляет драматизировать состояние и поведение. При коротковатых и широких ногтях его обладатель сначала покричит, потом будет язвительным, потом замкнется, перестанет разговаривать, ­уедет на время. Но ударить — это слишком бы противоречило его собственному учению о непротивлении злу. Длинный безымянный стремится к совершенству во всем. Толстой не мог жить так, как он считал правильным. Это несоответствие было его главным страданием. В ноябре 1910 года Толстой тайно ушел из дома, чтобы начать жить совершенной жизнью. 20 ноября тело больше не могло его сопровождать. Дальнейший путь он продолжил в духе».

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх