На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

7дней.ru

105 401 подписчик

Свежие комментарии

  • Татьяна Бут
    Поиск крутых имен? Вы их находите, на этом все и кончается, т.к. их больше нигде не увидешь. Эти таланты должны радо...Поселивший семью ...
  • Анатолий
    Нашёлся бы кто смелый да в жопу его трахнул. За семью он перживает. Вот, к примеру, Расторгуев за семью не переживает...«Не трогайте мою ...
  • Вовладар Даров
    Низкая и никому ненужнаяПредали забвению:...

Чулпан Хаматова: «Дочки выросли, и у меня началась новая жизнь»

«Я приняла этот мир с его несовершенствами, полюбила его. Я понимаю, что люди разные, иногда даже...

Чулпан Хаматова Ольга Павлова

«Я приняла этот мир с его несовершенствами, полюбила его. Я понимаю, что люди разные, иногда даже агрессивные, запутавшиеся, слабые, они порой обижают, ранят и могут предать. Еще я приняла себя с миллионом своих недостатков и начала себя любить», — говорит Чулпан Хаматова.

— Чулпан, с вашей подачи несколько лет назад наши читатели собирали деньги для двоих детей, подопечных фонда «Подари жизнь». Как у них дела?

— У ребят все прекрасно! Рита скоро станет вашей коллегой, журналистом. Учится в магистратуре, только что сессию сдала. Мы иногда переписываемся. А Артур написал мне сегодня длинное сообщение. Он окончил Уфимский государственный авиационный технический университет, защитился на отлично. Работал в крупной телекоммуникационной компании, но сейчас в поиске новой работы. Занимается плаванием и велоспортом, не женат, но думает о женитьбе. (Улыбается.) Знаете, у читателей «7Д» оказалась невероятно легкая, счастливая рука. У Риты было мало шансов на выздоровление, а у Артура их практически не оставалось. И вот когда несколько лет назад выздоровевший Артур со своей мамой пришел ко мне в гримерку после спектакля, держа в руках журнал «7 Дней», на всякий случай, если я вдруг его не вспомню, меня просто переломило пополам от счастья. Случилось настоящее чудо! Единственная моя мысль тогда была: как жаль, что я не могу этими чувствами поделиться с читателями «7Д»! Во многом благодаря им Рита и Артур живы… Но, конечно, у фонда всегда есть истории тех, кому нужна ваша помощь. 

Сейчас мы находимся буквально в ситуации SOS, не справляемся, у нас огромная ответственность и траты. У фонда тысяча подопечных, и всем им нужна самая дорогостоящая помощь, а цены на зарубежные лекарства растут. Плюс появляются новые, эффективные препараты, которыми врачи хотят лечить детей, но на них не хватает государственного финансирования, и мы вынуждены покупать лекарства за счет благотворителей. Поэтому сегодня хочу снова обратиться за помощью к вашим читателям и рассказать еще две истории. Ване Ионину из Горно-Алтайска четырнадцать, у него редчайший случай: множественная миелома, обычно такое встречается у людей старше 60 лет. Ваня лечится уже больше года, а сейчас врачи подобрали для него очень редкое, но эффективное лекарство. Чтобы окончательно победить болезнь, нужен этот дорогостоящий препарат, три упаковки стоят 790 тысяч рублей. Диане Плиевой из Королева 17 лет. 

Она уже лечилась в Центре имени Дмитрия Рогачева от лимфомы. Казалось, болезнь отступила, но в феврале случился рецидив, с которым справиться уже труднее. И врачи решили назначить Диане новейший препарат, с помощью которого удается добиться ремиссии даже тем, у кого лимфома уже не поддается стандартному лечению. На следующий курс Диане нужно три упаковки лекарства стоимостью 705 тысяч рублей. Так уж получилось, что цены на новейшие эффективные препараты от рака — как в самолетостроительном бизнесе. И львиная часть расходов фонда идет именно на такие лекарства. Но мы не хотим лишать детей возможности выздороветь. И я очень надеюсь, что мы с читателями вашего журнала подарим жизнь еще двум ребятам.

С Константином Хабенским на съемках фильма «Доктор Лиза». 2019 г. PR «Киностудия КИТ»

— Фонд стал частью не только вашей жизни, но и жизни ваших дочерей. Я знаю, Арина у себя в школе помогла устроить акцию фонда под названием «Безумное чаепитие»

— Дочки всегда помогают. Не только старшие. У младшей Ии вся школа устраивала благотворительные ярмарки. Так что в жизнь фонда включены не только дочки, но и их подружки и одноклассники. И это здорово. Чем быстрее ребенок поймет, что нельзя проходить мимо, что по возможности нужно помогать другому человеку, тем легче ему будет во взрослом возрасте. Мои дочки в этом выросли. Когда я готовилась к первому благо­творительному концерту, старшей исполнился всего год.

— А они полностью поддерживают вашу жертвенность? Я слышала, что, когда вы получили Государственную премию и сразу отдали все пять миллионов рублей без остатка в фонд, девочки загрустили.

— Да, они считали, что можно было бы чуть-чуть взять себе на путешествие. Но ничего, нормально… Это для них важный урок. Я им сказала: есть вопрос жизни и смерти. На эти деньги в больнице сразу же приобрели специальные тренажеры для восстановления детей.

— Дочки вам абсолютно доверяют, мама всегда права?

— Нет, конечно, они со мной спорят, ругаются. Тут требуется родительское терпение и спокойствие, чтобы объяснять им еще и еще раз, что есть проблемы важные, а есть не важные. И неожиданно свалившиеся на голову деньги можно отдать тому, кому они нужнее. Мне было приятно эти деньги получить, но я на них не рассчитывала, а в моем семейном бюджете было и так все относительно неплохо, хоть и с какими-то ограничениями. Но ограничения — это тоже очень важно для любого взрослеющего существа… Да что там, мои дочери и сами способны на широкие жесты! Как-то во время благотворительной акции младшая Ия всю мою зарплату выгребла из кошелька и опустила в специальный бокс для сбора денег. Когда я увидела, что кошелек пуст, сначала подумала, что меня обокрали. Ну ничего, и тут мы выкрутились. (Смеется.) Вообще, помогать — это удовольствие и к жертвенности не имеет никакого отношения. Ия не может в магазине пройти мимо, если на товаре есть наклейка «Подари жизнь». Для нее помощь — это радость, а не жертва. И для меня тоже.

— Ваши девочки приходят в больницу, чтобы помочь?

— Нет, но на всех мероприятиях они волонтеры. На соревнованиях для детей, которые победили рак, — «Играх победителей» — Арина и Ася моют посуду, разносят еду. Младшая тоже «бьет копытом», хочет мыть посуду и быть волонтером, но она пока маленькая. В этом году «Игры победителей» пройдут в Москве с 4 по 6 июля на легкоатлетической арене ЦСКА, девочки их ждут. Там соберутся дети из пятнадцати стран и из тридцати пяти российских регионов. Это очень оптимистичное и жизнеутверждающее событие. И конечно, нашим победителям, нашим спортсменам со всего мира нужны полные трибуны зрителей. Приходите с детьми: у нас будет работать городок развлечений. Вход бесплатный. Я всех приглашаю!

В сериале «Зулейха открывает глаза». 2019 г. Кинокомпания «Русское»

— По моим ощущениям, в последнее время вы очень изменились, будто у вас началась какая-то новая жизнь…

— Вы это точно заметили. У меня новая жизнь. Во многом это случилось потому, что дочки выросли. Вдруг из детей превратились в друзей. Они взрослые люди, которые мне советуют, помогают, заботятся, ругают меня, указывают на мои ошибки. Мне нужно было еще к этому приноровиться. Ты вроде бы старше, а с другой стороны, становишься моложе, и мир вокруг — проще и веселее. И я приняла этот мир с его несовершенствами, полюбила его. Я понимаю, что люди разные, иногда даже агрессивные, запутавшиеся, слабые, они порой обижают, ранят и могут предать. Еще я приняла себя с миллионом своих недостатков и начала себя любить. Приняла в себе несобранность и то, что я плохая мама…

— Вы плохая мама?!

— Ну, по сравнению с мамами, которые пусть даже не сидят дома, но просто работают в определенное время и могут прийти на родительское собрание. Я никогда не попадаю на родительские собрания, потому что они устраиваются, когда нормальные мамы заканчивают работу, а ненормальным пора идти развлекать нормальных. Я за всю жизнь раз пять побывала у своих троих детей на собрании. Раньше девочки на это обижались.

— Куда они собираются поступать? Арина, наверное, уже в этом году сдает ЕГЭ?

— Нет, не сдает. Она бросила школу год назад. Поступает в музыкальное училище по классу фортепиано. А Ася готовится на следующий год сдавать ЕГЭ. Учится в юридическом классе.

— Значит, одна девочка творческая, вторая серьезная…

— Но творческая — тоже очень серьезная. Музыка математические способности развивает сильно. Арина муд­рая, собранная, у нее голова работает очень хорошо.

— А вам не страшно было, когда она бросила школу? Я представляю, моя дочь вдруг приходит и говорит: так, мам, школа мне не нужна — и отправляется в свободный полет…

— Вообще, самое страшное для родителей — это когда дети начинают уходить из дома и принимать самостоятельные решения. Я понимаю, конечно, что ребенок сам должен найти свою дорогу. Но мне, как маме, хочется везде подстелить соломки, уберечь, надеть шапку, подогреть мороженое. Но я себя в этом сдерживаю. Понимаю, что эта моя якобы забота делается исключительно для моих собственных комфорта и спокойствия, а для развития личности ребенка это губительно. Да, гораздо сложней сказать: окей, давай плыви.

— А чем увлечена ваша младшая дочь Ия?

— Играет на арфе. Она сама выбрала, я долго ждала, когда у нее эта блажь пройдет, потому что я как-то не очень представляла, что это за инструмент такой. Но она два года настаивала! И не соглашалась на мои уговоры, что у нас два фортепиано дома. Диалог был такой: скрипка — нет, флейта — нет, гитара — нет. Арфа! Теперь-то арфовый мир мне открылся, оказалось, это такой богатый инструмент… У маленьких арфистов бесконечные концерты, конкурсы. В общем, они бурной жизнью живут. (Смеется.)

«Как-то во время благотворительной акции младшая Ия всю мою зарплату выгребла из кошелька и опустила в специальный бокс для сбора денег. Когда я увидела, что кошелек пуст, сначала подумала, что меня обокрали» В Центре детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева Ольга Павлова
«Не знаю, кто пустил этот дурацкий слух, эту дребедень, что я уехала из России, покинула родину. Никуда я не уезжала и очень бы не хотела никогда в жизни этого делать, потому что я люблю свою страну» Ольга Павлова

— У вас дома женский коллектив: вы, три дочери и собака Пина. Какое ваше самое счастливое семейное времяпрепровождение?

— Когда у меня отпуск, мы впятером садимся в наш большой минивэн и едем в Латвию, и там чувствуем себя абсолютно счастливыми и свободными…

— Я так понимаю, у вас там дом?

— Да, я там построила дом. Не в Юрмале, а ближе к России. Вокруг озера и леса. Очень красиво. Грибы, черника, олени приходят, лисы бродят. Такая настоящая деревня, и там исповедуется философия, что люди должны быть подчинены природе, а не природа людям. Нельзя, например, ступеньку поменять, если ты не проверил, нет ли под этой ступенькой ежа, крота или кого-нибудь еще.

— А где ваш основной дом: в России или в Латвии?

— Мой дом в Москве, конечно! В Латвии мы проводим в лучшем случае новогодние каникулы, если удается отмахаться от работы, да еще месяц в августе. Когда нас там нет, приезжают друзья и живут. Для меня это место силы. Мы там восстанавливаемся, отдыхаем, купаемся, собираем ягоды, грибы. Нет, конечно, я не живу там постоянно. Не знаю, кто пустил этот дурацкий слух, эту дребедень, что я уехала из России, покинула родину. Никуда я не уезжала, ничего не покидала. И очень бы не хотела никогда в жизни этого делать, потому что я люблю свою страну. Да, меня многое в ней не устраивает, но я хочу, чтобы она была еще лучше и круче…

— А в родную Казань вы приез­жаете?

— Да, часть лета на каникулах дети живут там, прилетаю к ним в выходные. А недавно я провела в Казани очень много времени на съемках сериала «Зулейха открывает глаза» (Сериал сняла кинокомпания «Русское» для канала «Россия». — Прим. ред.). Я жила не с группой, а у своих родителей и аж плакала по утрам от счастья. Это так невероятно, когда ты просыпаешься, а тебе мама сварила кофе, кормит завтраком, дает с собой в каких-то лотках еду…

— У вас же была какая-то родственница — кажется, бабушка, которую звали Зулейха…

— Тетя, не бабушка. У меня есть дядя, его зовут Чулпан, и он делает что-то вроде книги Памяти, потому что у него сохранились невероятные письма его отца, который был репрессирован и писал из лагеря сыну Чулпану и дочери Искре. Эти письма натолкнули дядю на мысль о том, чтобы передать потомкам память о нашей семье. Дядя Чулпан несколько лет провел в архивах, собирал материал. Книга еще не издана, но я ее в рукописном варианте читала. И там я вычитала, что у меня, оказывается, была тетя, которую звали Зулейха, ее тоже раскулачили и сослали в Сибирь. Меня совершенно поразила фотография этой Зулейхи.

— Вы увидели сходство?

— Думаю, да... Знаете, огромное количество людей, которые радели за национальный татарский колорит, кричали, что нельзя снимать героиню без платка, мол, женщина не могла с непокрытой головой ходить и полюбить русского. Автора книги Гузель Яхину страшно ругали в Татарстане за якобы отход от реальности. То же самое пытались внушить и всевозможные консультанты на съемках. Им я сразу показывала фотографии моей деревенской тети Зулейхи… Она не училась в университете, она не из города, она деревенская девушка, при этом на фото она с непокрытой головой и стрижеными волосами.

«Ваня лечится уже больше года, а сейчас врачи подобрали для него очень редкое, но эффективное лекарство» Чулпан с Ваней Иониным Ольга Павлова

— Чем запомнились эти съемки?

— Мы чуть не утонули. Чтобы снять один кадр, нас с Женей Морозовым забросили на середину Камы. Нам надо было плыть к ящику, закрепленному на воде, — в нем камера. И вот середина реки, холодно, сентябрь, сильное течение. Я с прикрепленным «беременным» животом. И нас, кроме этого, притапливают, чтобы мы резко вылетели на поверхность воды и, изображая, что тонем, доплыли до ящика с камерой. Дальше — команда «Стоп!» и отдых. И вот в один из дублей нас подтапливают, мы выныриваем, у меня живот сам по себе тяжелый, а уж набрав воды, делается просто нереального веса и тащит ко дну. Мы начинаем изображать, что тонем, и в какой-то момент понимаем, что ящика-то нет — видимо, оторвался якорь. И нам теперь просто некуда плыть. А группа очень далеко, на другом катере снимает нас камерой с большим объективом и радуется, что артисты достоверно изображают, как они тонут. Думаю, если бы не Женя Морозов, я бы так и утонула. Жене потом «скорую» вызывали, потому что он чуть не захлебнулся, когда спасал и себя, и меня с «животом». И для меня, и для него это было второе рождение.

— И как вы его отпраздновали?

— Выпили. Потому что замерзли. Это еще у Вадима Абдрашитова на моих первых съемках фильма «Время танцора», когда мне было 19 лет, я услышала два киношных рецепта: «Если болит живот, нужно выпить водку с солью. Если простыла и заболеваешь — водку с перцем». В общем, мы даже не заболели, слава богу.

«Диане Плиевой из Королева 17 лет. Казалось, ее болезнь отступила, но в феврале случился рецидив, с которым справиться уже труднее» Ольга Павлова

— Недавно вы публично заявили: «Я плохая актриса. Я хочу перестать быть актрисой». Это так странно… Ни от кого из актеров я ничего подобного не слышала.

— Я давно в профессии, у меня есть полное представление о моих возможностях. Образно говоря, вот я умею сколотить табурет, я и сколачиваю этот табурет, а если постараюсь, могу научиться еще делать стол. Но вот скрипку Страдивари сотворить — выше моих способностей. Не считаю нужным это скрывать. Но я обожаю свою профессию, и спасибо большое, что меня вообще на сцену пустили. А о том, что не хочу быть артисткой, я сказала, когда у меня случился кризис. Очень устала, была опустошена. Я тогда не то что как белка в колесе крутилась — хуже! Как белка в колесе со стертыми всеми четырьмя лапами. То есть мне просто некогда было восстанавливаться. Я чувствовала, что мне уже нечем играть, жить и чувствовать. Что я не честна перед зрителями. Работала словно вхолостую. Знаете, нейтральная скорость есть в машине… Поэтому я сделала паузу. А через полгода поняла, что истосковалась по профессии и хочу ею заниматься дальше. Словом, все-таки восстановилась.

Пресс-служба фонда «Подари жизнь»
«У читателей «7Д» оказалась невероятно легкая, счастливая рука. У Риты было мало шансов на выздоровление, а у Артура их практически не оставалось. Случилось настоящее чудо!» Пресс-служба фонда «Подари жизнь»

— И у вас появился новый прекрасный материал — кроме «Зулейхи...» еще «Доктор Лиза». Наверное, очень сложно играть человека, который был жив буквально недавно, которого многие знали…

— На площадку приходил ее муж Глеб Глинка. Это было чересчур ответственно, и я все время хотела его попросить уйти с площадки. Но самое страшное: водителя играл реальный водитель Елизаветы Глинки — Рустам. Помню съемки первой сцены с ним, я в машине должна была разговаривать по телефону. Но я не могла и слова произнести! Мне было страшно: сейчас открою рот, и он меня выкинет из машины как самозванку.

— Вас уже стали называть вторым Безруковым. Вы снялись в фильме про Лизу Глинку, до этого сыграли Лилю Брик. С режиссером Ал­ви­сом Херманисом репетируете роль Раисы Горбачевой в спектакле «Горбачев»…

— Про Раису Максимовну все вопросы, пожалуйста, к Михаилу Серге­евичу. Это его идея. Хотя я, конечно, бесконечно счастлива от его решения. И к тому же это все-таки спектакль, а не кино. Совместный проект Нового Рижского театра и Театра Наций.

— Это будет уже ваш пятый спектакль в Театре Наций, а в «Сов­ременнике» вы не играете ни в одном! При этом про вас до сих пор говорят: «Хаматова — артистка театра «Современник».

— Потому что я и есть артистка театра «Современник». И не играю я временно. Жду, когда перенесут декорации спектакля «Враги. История любви» на нашу старую сцену. Надеюсь, в сентябре мы войдем в прогоны, а в октябре уже будет спектакль на Чистых прудах. «Современник» — это театр, которому я безмерно благодарна за свою судьбу. То, что Волчек увидела случайно программу «Взгляд» со мной и с Сережей Бодровым и решила пригласить меня в спектакль «Три товарища», изменило мою жизнь. Я столько там получила ролей, заботы, любви и добра, что уже навсегда останусь актрисой театра «Современник». Но творчество намного шире понятия «быть в труппе». Я всегда работала во многих театрах, стараясь искать пространство, где я могу расти как актриса. Все это тонкие и хрупкие материи… Но я понимаю, вам, журналистам, нужно другое: информационные поводы, скандалы…

— Так рассуждать обо всех журналистах — все равно что говорить обо всех артистах: вам лишь бы на обложку любым способом попасть. Но я же знаю, что обложка — не ваша цель и мечта…

— Но тем не менее мне многие говорили, что мы с Диной Корзун создали фонд для того, чтобы попасть на обложку. (Смеется.) После «Страны глухих» Валера Тодоровский дал интервью газете, сказал: «Родилась звезда», — и вышла газета с моим портретом на первой полосе. Я ее увидела в общественной уборной в ГИТИСе валяющейся на полу, мокрой и грязной. Долго стояла и смотрела на нее сверху вниз и как-то очень ясно поняла, что это совсем не то, к чему надо стремиться. Нелепо и смешно. И только один раз, где-то на третьем курсе, я немного расстроилась, когда в Театре Луны позвали журналистов на прогон со мной, а написали фамилию другой девочки. Режиссеру казалось, что фамилия и имя Чулпан Хаматова отпугнут зрителя. Он предлагал мне назваться Надежда Добрая, Оля Нежная и как-то еще в том же духе, но я отказалась…

«О том, что не хочу быть артисткой, я сказала, когда у меня случился кризис. Я тогда не то что как белка в колесе крутилась — хуже! Как белка в колесе со стертыми всеми четырьмя лапами...» Ольга Павлова

— Ну, ваше имя действительно сложно приживалось…

— С трудом. (Смеется.) Когда я снялась в фильме «Время танцора» Абдрашитова, сама слышала, как в коридорах «Мосфильма» какие-то ассистентки беседовали: «У Вадима снялась актриса молодая. Как же ее?.. Имя какое-то — Че… Че… Чебурашка». И до сих пор иногда возникают проблемы. Один раз я не смогла заказать такси из аэропорта, пришлось сбросить звонок, потому что оператор не могла понять, что за имя, думала, над ней издеваются. В общем, я перезвонила и сказала: «Здрасте, меня зовут Мария, мне нужна машина к такому-то времени…» С тех пор, заказывая такси или кофе, я всякий раз говорю, что меня зовут Маша. И дети знают: если кто-то звонит и просит Марию — значит, речь про маму.

— Насколько я знаю, ваши родители далеко не сразу выбрали для вас имя, которое означает «звезда рассвета». Целый месяц вообще не знали, как вас назвать.

— Да, а потом папа устроил конкурс среди своих друзей и выигравшему пообещал ящик водки. Имя Чулпан придумал папин друг с не менее странным именем — Фат. Правда, папа по поводу ящика водки категорически не согласен. Говорит: «У меня не было ящика водки, спор шел на бутылку». Я смеюсь и отвечаю: «Послушай, ящик — звучит лучше».

— В детстве вы фантазировали, придумывали девочку с обожженной рукой, которая прячется у вас в шкафу, бабушку, которая живет в разрушенном доме и варит вам суп из кореньев и трав. Раздвигали вашими фантазиями мир до желаемых объемов и в этом мире жили. У вас до сих пор такая же буйная фантазия?

— У меня профессия такая, что без буйной фантазии никуда. Фантазия мне и в обычной жизни помогает. Например, когда я не могу себя заставить что-то сделать, я должна обязательно начать какую-то игру сама с собой. Недавно у меня была лекция, и накануне я стояла перед зеркалом и говорила: «Я Ваня Ургант. Я Ваня Ургант. У меня все получится». Когда не хватает сил почистить, подрезать и поставить в вазу цветы после спектакля, я представляю, что я военный хирург и у меня пациенты под пулями. И если я не сделаю им перевязку, они погибнут. Это помогает. Своим детям я советую этот же подход. Они пока, правда, смотрят на меня как на сумасшедшую и не понимают, чем это может помочь…

— Скажите, а вы планируете свою жизнь?

— Ну, я записываю в ежедневник необходимые дела. Причем в день может быть больше ста пунктов, и многие совсем несерьезные: помыть посуду, постричь ногти детям и так далее. Просто если я не запишу, то не помою, не постригу, ничего не сделаю. Пункты, которые у нормального человека в голове умещаются, ненормальному приходится записывать. Потому что, если ты мать троих детей, тебе нужна жесткая логистика. Моих способностей на это не хватает, но я стараюсь. Так что строю планы на ближайшее время. Но что буду делать, например, через два года — этого не планирую совсем. Все равно мои долгосрочные планы не сбываются. Происходит примерно так: я ремонтирую квартиру и уже представляю, как буду в ней жить. А потом влюбляюсь, у меня появляется еще один ребенок, и квартира для новых обстоятельств совершенно не подходит…

Статьи по теме:

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх